Городок, в котором жил Робин, был небольшой, поэтому они решили пройтись пешком. В этом году календарная зима Бельграно почти совпадала с календарной зимой Земли. Хотя зим здесь было две, ведь период обращения планеты вокруг своей главной звезды Альфа длился 185 суток.

Светало. Кэтрин никак не могла привыкнуть к тому, что восходов на Бельграно два: первой на горизонте всегда появлялась Бета, приблизительно в пять утра по бельгранскому времени, затем Альфа — около семи. Но каждый день время рассветов немного менялось, потому что планета двигалась вокруг своей главной звезды Альфа по вытянутой орбите.

Сегодня восход Беты был ярче обычного. Маленькое бурое солнце неспешно плыло по чернильному небу — планета находилась в дальней точке орбиты. Медленно проступали силуэты высоких холмов, в тусклом свете казавшиеся безжизненными, несмотря на покрывавшую их бурную растительность.

Затем, словно играя в догонялки, появилось второе солнце — Альфа, по сравнению с Бетой оно казалось огромным. Его яркие оранжевые лучи захватили пространство. Внезапно на планете стало светло, как днем. Небо из темно-синего превратилось в светло-голубое, почти белое, и на земле появились вторые тени — яркие, сочные. Тени же от Беты бледнели с каждой минутой, жить им оставалось недолго: стремительным восходом Альфа уничтожала их, вытесняя с небосвода свою вечную напарницу.

Дом Робина стоял на отшибе. Когда они вошли, резкий запах затхлого, неубранного жилища ударил в нос. Кэтрин с недоумением оглядела гостиную: разбросанные вещи, грязная посуда, обшарпанные стены старого шара, давно не видевшего ремонта, — все это отдавало не просто неряшливостью. Это была настоящая конура, логово одинокого мужчины-отшельника из двадцатого века.

— Отец, сразу видно, что жены у тебя нет, она бы не допустила такого беспорядка. Но где твой андроид?

— Женщинами и роботами я уже сыт по горло, — проворчал Робин.

Кэтрин и Эрнесто переглянулись.

— Ты, Эрнесто, — Робин развернулся к нему, — тоже скоро это поймешь. Пока молодой, те и другие кажутся ангелами, но потом превращаются в сущих чертей.

— Робин, а роботы чем провинились? — Эрнесто еле сдерживал смех. — Они же покорные, исполняют все желания.

— Вот это меня и раздражает, не люблю покорных!

— Да-а, — протянул Эрнесто, — характер у вас такой же, как у Кэтрин!

— Так и есть! Она же моя дочь! — Робин поднял палец вверх. — И ты наверняка любишь ее именно за крутой нрав.

Робин взял в охапку кучу вещей со старого, видавшего виды дивана и бросил их на пол:

— Кидайте свои кости на диван.