То, что почивший пять лет назад старший Зильбер являлся тем самым душителем Сфинксом, которого десятилетия безуспешно искали несколько следственных групп и сотни оперативных сотрудников, можно было считать доказанным фактом, как и то, что он принадлежал к целой династии серийных убийц, придерживающихся определенного образа действия и ритуалов. Также было совершенно точно известно, что он выбирал в качестве жертв юных девушек, имеющих чрезвычайно специфические мутации генного кода. Далее начинались гипотезы и догадки, ни одна из которых не отвечала толком на главный вопрос: кто убивает сейчас? После разговора с Машенькой какое-то время казалось, что на роль убийцы наилучшим образом подходит ее старший брат, но ведь он не покидает Усадьбу Сфинкса, где живет вместе с отцом? Или все-таки наведывается оттуда в город? Продолжатель он или подражатель? Дело в какой-то сумрачной тайне, что передается из поколения в поколение рода Зильберов, или просто в корыстных мотивах, связанных с наследованием, как предположил Адахамжон? Ответ на вопрос мог бы дать детский локон несчастной Александры Белопольской, но он исчез при весьма подозрительных обстоятельствах, которые вызывали новые и очень неприятные вопросы…

Вдруг что-то отвлекло от раздумий: Алина сначала не могла сообразить, что именно заставило ее как будто бы резко очнуться, но через мгновение поняла: к звуку шагов добавилось какое-то странное эхо. Она подумала, что это туман так странно искажает и словно удваивает звучание, и остановилась. Стало тихо, только мглистый холодный пар клубился вокруг. Алина снова побежала; эхо мгновенно откликнулось: теперь оно слышалось сзади и приближалось. Она резко остановилась и на этот раз услышала, как за спиной отчетливо прозвучали шаги, раз и два. Это было не эхо: кто-то бежал за ней следом, примеряясь к темпу и ритму, но сейчас просто не успел вовремя остановиться.

Алина почувствовала, как холодные пальцы тумана пробрались сквозь тонкие ткани одежды и стиснули сердце. Она обернулась: непроницаемая волглая пелена скрывала все далее пяти-шести метров, но там, за белесой завесой, кто-то стоял, выжидая. Алина, чувствуя, как колотится в висках пульс и шумит кровь, побежала вперед; невидимый преследователь тут же пустился следом. Она прибавила скорость; шаги не отставали. Встревоженный туман свивался клубами и как будто тоже старался догнать ее и схватить причудливо изогнутыми, полупрозрачными щупальцами. Мгла скрыла ориентиры; Алина бежала, наугад петляя по казавшимся знакомым дорожкам, пока не почувствовала вдруг, как стискивающий грудь испуг уступает место злости. Она снова остановилась, а потом развернулась и рванула обратно с такой скоростью, что гравий брызнул из-под подошв. Шаги в тумане мгновенно отозвались торопливым топотом. Роли внезапно сменились: теперь преследователь пустился наутек, а Алина, словно валькирия, неслась за ним следом. Она понятия не имела, за кем гонится, и не представляла, что будет делать, если настигнет, но разгорающаяся внутри ярость, словно огонь в каком-то адском паровом котле, гнала ее вперед все быстрей и быстрее. Дыхание сбилось сначала на два шага на вдох и выдох, потом участилось еще, а когда Алина в конце концов вынеслась к переходу через проспект, она уже хватала холодный и влажный воздух широко раскрытым ртом.