После секса Мария почти сразу засыпала, уютно пристроившись на моём плече, а я подолгу лежал с закрытыми глазами, напряжённо вслушиваясь в её дыхание.
Говорят, вдовцы, даже женившись вторично, продолжают любить своих умерших жён. Это происходит от уверенности, что женщина уже никогда не будет принадлежать другому.
Думая о Марии, я чувствую злобу. Она сжигает меня, разъедает подобно кислоте.
Неужели так трудно было примириться с тем, как я зарабатываю на жизнь? Возможно, Мария никогда не любила меня по-настоящему. Или её любовь постепенно растаяла. Такое случается. Наверное, я плохо подпитывал это чувство, забывая, что за любовь нужно платить — и не раз, не два, а постоянно. Это не статуэтка, которую можно поставить дома на полочку и забыть о ней. Тебя не будут любить в будущем только потому, что любят в настоящем.
К сожалению, если мы теряем нечто по-настоящему дорогое, то уже не можем утешиться тем, что хоть немного хуже. Любимого человека заменить нельзя. Как писал Есенин, «Мы в жизни любим только раз, А после ищем лишь похожих». И дело не в том, что другой хуже. Просто он — другой. Поэтому, когда человек думает о «новом счастье» и понимает, что оно невозможно, ему становится невыносимо больно.
— Чёртовы мухи! — восклицает Олег, яростно отмахиваясь от кружащего вокруг него насекомого. — Я поставлю тебе в особняк специальную программу от них!
Его крик выводит меня из задумчивости.
— Всех не перебьёшь, — замечаю я. — Мухи плодятся быстро. Если не мешать им размножаться, то за два года они покроют Землю слоем в три сантиметра толщиной. Представь наш город, скрытый шевелящейся живой массой.
— Гадость! — Олег морщится от отвращения.
— Почему же? Чёрными, синими, изумрудно-зелёными, золотистыми копошащимися телами будут покрыты улицы, площади, машины, столбы, телефонные будки. Полчища насекомых выткут живой ковёр на крышах, окнах, стенах снаружи и внутри домов. И всё это будет оглушительно, властно, победоносно жужжать. Голос насекомых заявит о себе как о единственно возможном.
— Ты пытаешься испортить мне аппетит?
— Нет, что ты. Кстати, я проверял мух сканером — они абсолютно безвредны.
— Дело не в этом. Естественно, вредоносные программы не попали бы в особняк.
— Я понимаю: мухи неприятны тебе эстетически.
— Они вызывают омерзение!
— Знаешь, что на самом деле восхищает меня в нарисованном пейзаже?
— Ну? — нехотя произносит Олег.
— Город.