Из орудийных башен, расположенный на верхней оружейной палубе, работали только две, безостановочно поливая огромную тушу неспешно приближавшегося крейсера.

Камера переключилась на следующий, ещё более повреждённый корабль — он едва полз, выплёвывая неровные языки выхлопа из повреждённых дюз главной двигательной установки. Четвёртый корабль двигался боком — было ясно, что его экипаж проявляет невероятное мастерство, заставляя искорёженный кусок металла продолжать осмысленное движение. Вот он вздрогнул, из его недр вырвался длинный белёсый язык испарявшейся атмосферы и замер, будучи не в силах сопротивляться смертельным ранам. Картинка увеличилась и на его корпусе стали различимы фигурки людей, одетых в пустотные скафандры. Кто-то из уцелевших поднял вверх какую-то палку и принялся ей трясти, расправляя белое полотнище — общепринятый знак сдачи.

Камера отдалилась — полотнище превратилось в едва различимую белую точку, а в следующий момент в кадре появилась та самая тройка истребителей. Она прошла над погибшим кораблём, развернулась и их корпуса раскрасились огоньками стрельбы. Пропахав очередями останки корабля, истребители сделали эффектную петлю и исчезли из кадра. Вновь приблизившееся изображение продемонстрировало практически пустой корпус. На его вздыбленной внутренними взрывами поверхности остался только знаменосец. Он стоял на одном колене удерживая обеими руками свой импровизированный флагшток, на котором продолжали висеть обрывки белой ткани.

— Никакой жалости к предателям! Только полное уничтожение! — В эфире появился полный негодования голос корреспондента. — Герои истребители, сделавшие только что наш мир чище, несомненно будут представлены к Его наградам! — Он чем-то зашуршал и продолжил, но теперь его голос был полон благоговения. — Только что! Прямо из канцелярии нашего Святейшего Патриарха! Его святейшество наградит всех участников этой эпохальной битвы со злом ценными подарками и лично не только исповедует выживших, но и помянет воинов веры, погибших сегодня в своих молитвах! Великая… Великая честь!

Камера отдалилась и вновь показала всю панораму происходившего тут. Из вырвавшихся кораблей оставался на ходу только один. Отсвечивавшая металлическим блеском точка приблизилась и моё сердце радостно ёкнуло — это был Жнец.

Наш корабль с трудом выдерживал курс — его бросало из стороны в сторону, он то задирал, то опускал нос — но продолжал движение не снижая скорости. Кораблю Вильсона повезло больше других — его ячеистое тело, составленное из пустых контейнеров, отлично поглощало и рассеивало взрывы попадавших по нему снарядов, сберегая всё жизненно важное, запрятанное в самую сердцевину такой необычной конструкции.