Покачнувшись, стрелка манометра, ушла вправо, заставляя меня прикусить губу под маской — красный сектор её шкалы не обещал экипажу ничего хорошего, но — обошлось! Покачавшись, словно в раздумьях, она замерла в желтом секторе — неприятном, но вполне терпимом для такого хрупкого создания природы, как человек.

— Сэм? Смотри… Впереди. — в голосе врача звучали, досель не появлявшиеся, нотки откровенного страха. Переведя взор на лобовое, я тоже едва не содрал с себя маску, желая протереть глаза — впереди, в местном воздухе, выбрав всю длину верёвки, висело наше ведро. И не просто висело — оно ползло, взлетало вверх, будто силы гравитации решили вдруг вытолкнуть с планеты этот чужеродный объект.

— Я его только выкинул, а оно… Полетело. Видишь?

— Вижу, — кивнул я, чувствуя, что разгадка этого феномена где-то здесь, на виду, что ещё вот-вот и всё станет ясно, стоит только напрячься, и…

Сильный рывок, встряхнувший корпус Вжуха, заставил меня вцепиться в подлокотники. Ещё рывок, и ещё — наш кораблик вёл себя как пойманная на крючок рыба — корпус раскачивался из стороны в сторону, отчего в лобовухе мелькали то разбросанные по поверхности камни, то куски затянутого облаками неба. Сопротивляясь рыбаку, Вжух отплёвывался выхлопами маневровых, отчего его гироскопы, работавшие далеко за штатными режимами, протестующе визжали, проигрывая этой непонятной силе — нас медленно, но верно тащило вверх, одновременно разворачивая открытым люком к зениту, где, видимое даже сквозь плотную пелену местной атмосферы, сверкала Железная Звезда.

Это её невидимые, но жадные руки, учуяв наличие столь желанного металла, тащили нас к себе.

— Док! Люк!

В рубке я был один.

— Док! Твою мать! Ты где?! — верёвка, которую он только что привязал к поручню, была натянута, но, привстав из кресла, увидеть то, что творилось снаружи, я не мог — мешал вздыбившийся вверх борт.

Ладно… Ничего страшного…

Взяв в руки рычаги, я попытался вернуть нас в горизонтальное положение, но моей единственной наградой стал стихающий вой гироскопов, уступивших мне право управления кораблём — нас продолжало разворачивать люком вверх.

Так… Пойдём по-плохому!

Вырвав с корнем крышку с панели тумблеров прямого управления маневровыми, и, попутно, зашипев от боли в сорванном ногте, я принялся вручную, программировать малые двигатели.

Горизонт — палуба корабля.

Левый борт — всем вектор вниз.

Правый — зеркально вверх.

Отрубив тягу главного, я перевёл всю энергию на маневровые, и, выдохнув, толчком загнал рукоять тяги в крайнее положение, разом выводя крохотные движки на глубоко заштатный режим.