«Двадцатый отсек захвачен… Система уничтожения оборудования выведена из строя… Угрожающая ситуация…»

Оборот.

«Легионеры! Ваши смерти бессмысленны…»

А вот тут ты врешь, человечек. Это наши жизни бессмысленны. Все наше существование, включая рождение, – сплошной набор нелепостей. А вот смерть – наоборот, имеет глубокий смысл. Ведь мы солдаты. Умирая, мы уверены, что делаем это во имя Долга. Во имя интересов Земли. Во имя интересов, о которых не имеем ни малейшего понятия. Как и большинство ее обитателей, вечно жующих скотов под кайфом, считающих меня и таких, как я, чем-то средним между животными и роботами. Вот незадача-то. Я ведь даже не могу этот красивый голубой шар родиной назвать. Моя родина – железная раковина десантного отсека, а ей-то сейчас наверняка ничего не угрожает. Тогда кого я тут защищаю? Дьявол, не сбивай меня с мысли! Главное – влезть в драку. А потом защищать своих товарищей и себя. Легион. Нет, тоже не так. Ага, вот главное – стоять на страже. А при попытке дать решительный отпор. На страже чего? Попытки к чему? Снова путаница. Попробуем с другой стороны. Защищать демократические ценности. Отстаивать земной образ жизни. Право человека на свободу. Точно, оно! Прямо как по писаному! В Уставе так и говорится. Нет, постой, я-то ведь не человек! Откуда мне знать, что за образ жизни называется земным? И что такое эти самые ценности? К тому же, в радиусе миллиона миль вокруг нет ни одного землянина. Ничего, кроме вертикали подчинения Легиона, я не знаю. Для меня она – единственно понятное мироустройство. Всякие парламенты – земные или марсианские, – я слабо представляю, для чего они нужны и чем по сути отличаются друг от друга. Разве что словами, которые произносят выступающие с их трибун люди. Тогда что я тут делаю? Ради чего десятки моих товарищей погибли? Ради чего вскоре погибну я? На кой дьявол мне убивать этих людей наверху, людей, которые наверняка тоже не очень хорошо представляют себе значение слова «Родина»? Должно быть, кому-то из них, истекающему кровью под завалом наверху, в голову, как и мне, лезут всякие глупости.

Я трясу головой, разгоняя ненужные мысли. Мыслей не остается. Остается только стремление. Туда, за массивную дверь.

Оборот.

«Попытка проникновения в семнадцатый отсек… Веду оборонительные действия…»

«Легионеры!..»

«Передаю привет…»

Я до крови прикусываю губу, не давая роящимся словам проникать в сознание. Слова упорно долбят мозг. Перекрикивая их, я громко повторяю вслух: «Я еще жив, сволочи. Я еще жив». Звук собственного голоса позволяет мне сосредоточиться. Дверь медленно распахивается. Я вталкиваю полуживого союзника в тамбур и поспешно захлопываю тяжелую плиту.