— Понятно. Сколько это стоит?

— Откуда мне знать? Я что, каждый день с планет сбегаю? — он начинает выкладывать из карманов пачки замусоленных бумажек. — Тут с наличными туго. Компания предпочитает электронные расчеты. Вот все, что я смог обналичить.

— Сколько здесь?

— Около пятидесяти тысяч. Мне пора.

— За тобой никто не шел?

— Нет, вроде бы. На всякий случай, дай мне рыбину побольше. Если что, скажу, свеженького захотелось. По ночам у нас лавки не работают.

— Сколько у нас времени?

— Неделя максимум. Желательно уложиться раньше. Мне вас бог послал.

— Ну-ну, не драматизируй, — успокаивающе говорю я. Знаю я, как зовут этого бога.

«Он не лжет. Он действительно напуган», — вмешивается Триста двадцатый.

Джек поднимается. Набрасывает на себя подсохшую накидку. Возится с пуговицами.

— Как будут сведения, сообщу через Зураба. Устно.

— Я еще четыре дня на берегу. Буду ждать, — он вопросительно смотрит на Мишель. Та отвечает ему виноватой улыбкой.

— Ты вот что, — говорю я веско. Подленькая мстительность внутри меня ищет выход. — Ты к Кати клинья не бей. И так засветил ее. Ни к чему сейчас внимание ваших шустриков привлекать.

— Что я тебе, мальчишка? — на мгновенье Джек снова становится уверенным сильным мужчиной. Только на мгновенье.

— Потерпи, милый, — просит его Мишель с чарующей улыбкой.

И уверенность вновь покидает его. Он уходит сгорбившись.

— Ну, ты и сучка, милая, — в сердцах говорю я.

Она спокойно выдерживает мой взгляд.

— Жизнь всему научит, дорогой.