– Ну… – несколько растерялся он, – видите ли, я люблю лес. Там грибы, ягоды. Белки скачут. – Он смущенно покашлял. – Я бы вас в кино пригласил, если бы мы находились не на войне… А так… Знаете, просто хочется взять вас за руку, и чтобы вокруг нас были тишина и безлюдье. Рассказать о себе… Послушать о вас… А вы разве никогда не были в лесу?

– Не была, – покачала я головой.

– Надо же… – он смотрел на меня с нежностью и оттенком любопытства, качая головой. – Ну так мы договорились? Как выдастся спокойная минута, мы совершим прогулку. Узнаем друг друга получше…

– Хорошо… – согласилась я. И почему-то отчетливо осознала в этот момент, что уж там-то, среди деревьев, где никто не сможет нас видеть, я смогу наконец отдаться своему чувству сполна. Не знаю точно, как это будет, но уверена, что все будет так, как надо. Потому что я… потому что я люблю этого человека.

30 июня 1941 года. Полночь. Лондон. Бункер премьер-министра Англии.

Премьер-министр Уинстон Черчилль.

Даже здесь, глубоко под землей, ощущались тяжелые содрогания почвы. Наверху германские люфтваффе совершали очередной ночной налет на Лондон. Там, под черными небесами, парили аэростаты воздушного заграждения, захлебываясь, часто лаяли зенитные автоматы и с солидной гулкостью били крупнокалиберные зенитные орудия, расцвечивающие небо яркими вспышками разрывов и огненными пунктирами трасс. В ответ из этой бездонной черноты на лондонские кварталы десятками сыпались фугасные и зажигательные бомбы, которые разрушали дома, вызывали пожары, убивали и калечили горожан. Правда, с тех пор, как Гитлер начал войну на Востоке (а на самом деле примерно с середины мая), эти налеты ослабли, сделались не такими частыми и интенсивными. Ну так что поделать – большая часть люфтваффе переместилась на восток и сейчас ожесточенно воюет с русскими.

Сэр Уинстон уже знал, что первый удар гуннов был настолько страшным, что на большей протяженности линии фронта авиация большевиков просто перестала существовать, и германцам все же удалось обрести вожделенное господство в воздухе; правда, не там, где она планировала сделать это первоначально. Ну что ж – у британцев появилась возможность воочию понаблюдать за тем, от чего их отвел Бог, когда королевские военно-воздушные силы выстояли в жесточайшей борьбе и не показали ни грана* слабины. Как раз ожесточенное сопротивление британских пилотов германскому воздушному наступлению и стало причиной того, что Гитлер отказался от вторжения на Британские острова, обратив свой взор на восток, в сторону большевистской России. В тот момент и Черчилль, и прочие британцы вздохнули с облегчением. Бешеный зверь, специально выращенный для похода в восточном направлении, наконец-то обратился к предначертанному для него пути. Жаль только, что при этом он сначала загрыз одного своего дрессировщика и сильно искусал другого**.