Адреналин снова забурлил в венах, а в голове застучало с новой силой.

— Пафнутьев подъезжает, — сглотнул Прохор.

— Ладно, — я усилием воли попытался успокоиться, но толком у меня ничего не получилось. — Пойдёмте посмотрим, что там с Анной Шереметевой. А то мы про нее совсем забыли…

Сделав несколько шагов в сторону «скорых помощей», я обратил внимание на то, что Прохор с Иваном не сдвинулись с места, а сотрудники тайной канцелярии, наоборот, отошли от меня подальше, стараясь соблюсти некую дистанцию.

— Что случилось? — оглядел я канцелярских. — Опять я что-то не то сделал? — Ответом мне стало гробовое молчание и их общий поклон. — Ясно… — хмыкнул я. — Удобно устроились! Нашли самый универсальный ответ на все случаи жизни.

Шереметьева обнаружилась в дальней из двух «скорых помощей», в той, которая стояла ближе к машине княжны. Причем Анна вместе с двумя медиками в синих форменных костюмах, забилась в дальний от задних дверей «скорой» угол. Вид все имели напуганный и смотрели на меня со страхом. Вздохнув, я не стал интересоваться причиной, по которой они все оказались в этом углу, а просто спросил:

— Анечка, с тобой все в порядке?

— Алексей Александрович, от вас опять исходил этот непонятный ужас, — пролепетала она. — Вы уже успокоились?

Что и требовалось доказать… Сколько же еще будет повторяться это заколебавшая херня с гневом?..

— Господа медики, — я проигнорировал вопрос Шереметьевой, — С девушкой все в порядке?

Старший по возрасту из парочки активно закивал и заявил:

— Вполне, ваше императорское высочество! — медик явно пытался как можно быстрее избавиться от «проблемной пациентки», и связанных с ней дальнейших жизненных сложностей.

— Анечка, может быть, ты выйдешь ко мне? — натянул я улыбку. — Видишь, и доктор уже не возражает.

Шереметьева посмотрела на врача, который кивнул теперь уже девушке, чуть замешкалась, встала и осторожно, обходя все эти медицинские приблуды, напиханные в «скорую», с опаской двинулась в мою сторону. Протянутую мной руку она всё-таки взяла и спрыгнула из машины на дорожное полотно.

— Анечка, сейчас я тебя передам Прохору. Ты же помнишь Прохора, моего воспитателя?

— Да, я помню Прохора Петровича, — покорно кивнул она.

— Вот ему все и расскажешь, как дело было. Договорились?

— Да, — так же послушно согласилась она.

Я, продолжая держать девушку за руку, подвёл её к Прохору с Иваном, в глазах которых читалась общая настороженность.

— Прохор Петрович, — обратился я к воспитателю. — Поговорите с княжной. Только давить на неё не надо, учитывайте её состояние.