По коридорам станции медленно расползался вой аварийных сирен.

Комендант субпространственного тракта Аб-Суантан, окаменев, смотрел на искорёженные останки транспорта Катима-Чи, своего сына.

* * *

Первое, что почувствовала Ульяна, придя в себя, — острая боль под рёбрами. Сдерживающее поле сработало жёстко, удержав в кресле и выровняв возросшее давление. Спасти жизнь иногда проще, чем здоровье.

— Эй, как вы там? — прохрипела, ослабляя тиски и переводя дыхание.

В рубке темно: аварийное освещение не в счет, в его красноватых бликах почти ничего не видно. Мельком взглянув на данные навигационного ориентирования, отметила, что они выскочили в зону неизвестных корректур.

Terra Incognita, чтоб её.

Девушка свесилась с кресла, посмотрела вниз — Артём дышал тяжело, был бледен, но, без сомнения, жив. Слева от него скрючился Вася Крыж. При выходе из торсионного вихря, пытаясь зафиксировать данные сигнатур, он ударился о консоль, и теперь кровь из разбитого виска тонкой струйкой стекала на синий китель.

— Артём, Вася! — позвала.

Бортинженер пошевелился, потянулся к консоли — проверять её сохранность.

— Что за чёрт, а?

Кирилл растянулся у стены, под обзорным демоэкраном, на котором расцветало изображение удаляющегося торсионного фронта.

— Артём! — Ульяна попробовала выбраться из кресла, острая боль под ребрами отбросила назад. Застонала.

Пауков рывком пришёл в себя, подскочил. Бросив взгляд на Ульяну, активировал обновление биотелеметрии, поступавшей на его персональный креоник от каждого члена экипажа. Вывалился из кресла, направился к Киру. Осмотрев, торопливо считал данные, ввел пневмошприцем стабилизатор.

Второй навигатор шумно выдохнул и открыл глаза.

— Это что было? — прохрипел.

— Это рассчитанная тобой точка выхода из транзакции без навигационных опасностей, судя по всему, — проворчал Василий, перезагружая карту кодов. — Я нас не вижу ни в одном из известных секторов. Куда нас занесло, интересно? — и напряжённо добавил: — Что хочу сказать: мы в гравитационном поле, и у нас подозрительная хрень по правому борту… Тахионное облако повышенной активности. И не нравится мне жутко.

Ульяна старалась не дышать полной грудью, чтобы боль под рёбрами не мешала соображать.

— Я тоже её наблюдаю, — прошептала. — Перебрось мне данные по её спектру.

Она искоса наблюдала за передвижениями генетика — тот подошел и, хмуро глянув, ввёл в предплечье дозу сенсадина. Спросил, едва дотронувшись до тонкого запястья: