Миркат, раздетый до пояса, с гордо открытой широкой и волосатой грудью, во весь рот улыбается Томасу.

– Еще минут двадцать, и начнем.

В бассейн погружен орбитальный модуль «Союз-ТМ», больше всего похожий на гибридный «Арес-1». Гидролаборатория служит для того, чтобы имитировать состояние невесомости, позволяя тренировать космонавтов для работы в открытом космосе.

Томас кивает. Он не уверен, вызвано ли это постоянным притоком кислорода, насыщающего его организм, но он чувствует себя весьма необычно.

Один из врачей что-то говорит Миркату, и тот, нажав кнопку на своем радиотелефоне, весело говорит:

– У тебя сердце стучит, как дверь сортира на сибирском ветру. В чем дело?

– Просто мне что-то все это не нравится, – отвечает Томас, слыша свой звенящий голос, отдающийся эхом в шлеме. Я думал, что у нас фильм «Путешествие в космос», а не «Путешествие на дно моря».

– Империалистическая американская чушь! – заявляет Миркат, но Томас решает не уточнять, что «Путешествие в космос» вообще-то радиопередача «Би-би-си». – То ли дело у нас – «Броненосец «Потемкин»! Это про храбрых русских матросов, поднявшихся на революционную борьбу!

– Что-то не улавливаю связи.

Один из врачей кивает Миркату, и тот говорит в радиотелефон:

– С сердечным ритмом порядок. Начинай погружение.

Томас смотрит на трос от лебедки, который Миркат собирается пристегнуть к его скафандру.

– Я не уверен, что смогу это сделать.

– Глупости! – говорит Миркат, сильно хлопая Томаса по плечу, что хорошо чувствуется даже через толстый костюм. – Мне вот однажды довелось переплыть Топозеро… в январе! В чем проблема, Томас? Ты что, не умеешь плавать?

Лебедка поднимает его, и он оказывается над голубой поверхностью бассейна, глупо болтаясь в воздухе, пока его не начинают опускать в воду, навстречу мерцающему в глубине «Союзу».

– Представь себе, что выходишь в космос! – слышит он голос Мирката. – Кругом пустота и бесконечность!

Пит не вынырнул!

Томас погружен в воду уже по пояс.

– Бесконечная красота космоса! – кричит Миркат.

Пит в пруду!