– В городе есть мезартиум?

– Ну, якоря… – неуверенно ответил он. Богоубийца лежал без сознания, когда цитадель присоединила их к себе.

Сарай покачала головой:

– Их забрали, ни одного не осталось. Может, есть что-нибудь еще, пусть совсем крошечное? – В ее голосе ясно сквозили нетерпение и страх.

– А что такое? Что не так? – спросил Эрил-Фейн.

Но Ферал все понял, как и Руби. На ее глаза навернулись слезы. Ладонь быстро прикрыла рот.

– О… О нет! Сарай…

Эллен тоже поняли. Обе потрясенно смотрели на Минью. Ее брови сдвинулись к переносице, выражая свирепость, недоумение и что-то похожее на страх. Девочка опустила взгляд на свои руки, обретавшие пепельный цвет, а потом быстро подняла.

Сарай не знала, какой реакции ожидать. Минья грозила ей точно такой же участью и была готова исполнить угрозу до конца. Она называла Сарай предательницей, использовала ее как марионетку, держала ее душу в качестве главного козыря. Ее бы не особо удивило, если бы Минья пожала плечами и пожелала ей счастливого исчезновения таким же голоском, каким поздравляют с днем рождения.

Но не тут-то было. Призраки с копьями, нацеленными на Эрил-Фейна, начали сжимать кольцо.

– Где-то непременно должен быть мезартиум, – сказала девочка. – Найди его!

Эрил-Фейн беспомощно покачал головой:

– У нас всегда были только якоря.

– Лжешь! – обвинила она, и призраки приблизили копья к его горлу. Прямо к пульсирующей жилке жизни, которую могло оборвать легчайшее прикосновение острия.

– Нет! – ахнула Сарай.

Азарин и Сухейла вскрикнули от ужаса.

– Больше ничего нет! – подтвердила Азарин. – Клянусь, мы бы отдали его вам!

– Моя милая гадючка, – обратилась Старшая Эллен к Минье с опечаленной, бархатистой нежностью. – Дорогая, ты лишь способствуешь ускорению процесса. Разве ты не поняла? Чем больше ты используешь свой дар, тем скорее его исчерпаешь.

Минья оцепенела от этой простой истины. Все пришло в стремительное движение – словно бежишь навстречу обрыву, и ветер ревет в ушах, хотя нет ни обрыва, ни ветра. Внезапно, словно качнулась земная ось, она по-новому ощутила свои нити. Раньше Минья всегда чувствовала эмоции, пульсирующие по ним вверх, вечный поток ненависти-страха-отчаяния. Но сейчас они выходили из нее и спускались по нитям вниз: ее сила, ее дар постепенно уменьшался – резервуар, который уже не наполнишь. Минья становилась пустой. Она привыкла считать призраков своим могуществом, своей защитой, с помощью которой она обезопасит всю семью. Но теперь все изменилось.

Минья посмотрела на свои серые руки. Затем на Сарай, на призраков. И сделала то, что поразило всех.