В цитадели, когда разорвалась временная петля, именно Спэрроу побежала по дорожке к воинам. Когда рука схватила их и скинула на землю, именно она осталась подле них и сейчас склонялась над Азарин. Ее рука просунулась под нагрудник воительницы. Сарай видела ее пальцы сквозь отверстие в бронзе, пробитое осиным жалом.

Спэрроу накрывала рукой рану Азарин. Это часть истории.

Эрил-Фейн ожил. Это часть истории.

Глаза Спэрроу закрылись от глубокой сосредоточенности, кожа посерела, и это часть истории. Она стала серой, но чем дольше Сарай смотрела, тем больше это утверждение теряло свою правдивость. Цвет Спэрроу менялся достаточно быстро, чтобы это стало заметно. Серый оттенок приобрел насыщенность, и последний намек на лазурный исчез, уступая прекрасному шелковому ореховому цвету. Не считая крови, стрелы и одежды – сорочки из гардероба богини тайн, – она вполне могла сойти за девушку из Плача. Спэрроу выглядела как человек.

– О, – выдохнула Сарай, пытаясь понять.

Спэрроу – Орхидейная ведьма – умела взращивать, и не только цветы с кимрилом. Но действительно ли она способна на такое – восстановить то, что разорвалось внутри Эрил-Фейна? Как еще это объяснить? Теперь она пыталась исцелить Азарин. Но… если с кожи Спэрроу сошла вся голубизна, хватит ли ей магии, чтобы это сделать?

Девушка продолжала склоняться над воительницей, не открывая глаз, но если Азарин еще не исцелилась, то этого уже не произойдет.

Сарай с трудом сглотнула. К этому времени на Спэрроу смотрели все. Как только Эрил-Фейн остановил битву, то тут же упал на колени рядом с женой. Лицо напряглось, челюсти сжались. Он сосредоточился на Азарин чуть ли не со свирепой решимостью. Затем взял ее руку в свои ладони.

– Живи, – прошептал мужчина. – Азарин, живи. – С его уст сорвался всхлип, и он добавил, словно молитву: – Такра, пожалуйста.

Азарин открыла глаза.

Секунду пара смотрела друг на друга со всей надеждой и восхищением прежних, молодых себя, будто все потерянное время – последние восемнадцать лет – не кануло в Лету и у них все еще впереди. Азарин задала ослабшим голосом тот вопрос, который неоднократно прерывала смерть. Она думала, что уже никогда не услышит голос мужа и не узнает, что он хотел ей сказать в конце.

– Любовь моя, – прошептала она. – Чего бы ты хотел?

Но ей придется еще подождать.

Спэрроу подалась вперед. Эрил-Фейн поймал ее, впервые заметив стрелу и кровь.

– Медики! – взвыл он и рявкнул пару имен.

Названные тизерканцы, стоявшие за защитным кольцом призраков, колебались между повиновением и стеной душ с крыльями и копьями.