— Не стоит искать черную кошку в комнате, где её нет Алик, — снисходительно сказал я, — не преувеличивай влияние нашей корпорации на правительство утопистов. То, что сюда послали Каллума — всего лишь отражение его статуса опытного специалиста по решению проблем.

— По решению проблем, надо же, — неожиданно развеселился Алик, — идеалист Каллум сам по себе проблема для любого правительства.

— Ну, не преувеличивай. Какие проблемы правительству может создать гражданин второго класса?

— Несоизмеримые с его статусом, конечно, — вздохнул Алик, — может когда-то Каллум и был простым технарем, но сейчас он заработал авторитет, заставляющий множество молодых специалистов, — тут Алик помахал рукой сидящим за соседним столиком Элдлунду и Джессике, — прислушиваться к своему мнению. Так что будь уверен, Каллум прибыл сюда вовсе не затем, чтоб технические проблемы решать.

— Ну, а какая по-твоему истинная цель участия Каллума?

— Ну, а я-то, откуда знаю? Каллум получил задание от Высшего совета Утопии, может даже от самой Эмили, и со мной своими истинными целями не поделился. Но, то что по итогом его работы будут политические подвижки, я уверен на все сто. Он прибыл сюда как политик, чье мнение весомо.

— Ничего нового ты мне не сообщил, это я и раньше знал. Собственно, именно на это и надеялся Эйнсли, дав указание собрать представителей, способных принимать решения, от всех заинтересованных сторон.

— Серьезно? — удивленно спросил Алик.

Я вздохнул. Похоже, наш старый полицай не собирался делиться собственной информаций. Хотя, с другой стороны, чего я еще мог ожидать от агента ФБР. Искренности?

— В случившимся, кстати, можно найти интересную историческую параллель, — начал издалека я, — когда человечество только только вступило в космическую эру, в 50-х и 60-х годах двадцатого века, люди строили гипотезы о первом контакте исходя из догматов собственной идеологии. Советский Союз, к примеру, утверждал, что любая цивилизация, способная к межзвездным путешествиям может быть только коммунистический, а значит и дела будет иметь только с Москвой. Что сразу бы привело, помимо всего прочего, к автоматической победе в гонке систем. Мир сразу сольется в едином коммунистическом экстазе, похоронив капитализм на кладбище истории и всё такое.

— Все пришельцы коммунисты, пфе! — фыркнул Алик, — что за нелепая дурь! Оликс прожженные торгаши, пробу негде ставить.

— Цыплят по осени уже сосчитали, — нейтральным тоном сказал я, — тех, кто сумел дожить. Это я о том, что история уже показала, в чем ошибались наивные СССРовские мыслители. Но, — тут я улыбнулся, глядя в сторону Элдлунда и Джессику, все еще что-то обсуждавших с Луи, — вместо почившего СССР у нас есть утопия. Как объяснить этим прекраснодушным мечтателям, что пост-дефицитное равенство — вовсе не социализм, а банальное развитие идеи эгалитарного гуманистического общества, сбыться которой помог технический прогресс, а вовсе не улучшение человеческой природы.