Поправка пока что не была ратифицирована, но это был вопрос времени. NRA — Национальная стрелковая ассоциация США, объединившись с AFA — Американским Производственным Альянсом, нагнули Вашингтон раком, заставив радикально изменить законодательство. В результате продавленной ими «двадцать восьмой поправки» любой честный гражданин мог покупать и обрабатывать любые материалы, если, конечно, они не использовались для изготовления оружия.

После ратификации поправки члены Альянса могли свободно продавать гражданам любое сырье в любом количестве. А члены стрелковой ассоциации печать себе все что заблагорассудится, не привлекая к себе внимания полиции.

Отдельные штаты уже успели интегрировать двадцать восьмую поправку в свое законодательство, и скоро в Нью-Йорке не нужно будет получать разрешение на использование чего-либо, за исключением, разве что урана или нервно паралитических газов.

Это в перспективе сильно усложняло работу для правоохранительных органов. По мнению Алика, «Двадцать восьмая поправка» создала серьезные неприятности на ближайшее будущее, и все потому, что политики среднего уровня являются жадными до лоббистских выплат недоумками, без совести, ответственности и морали.

Еще раз вздохнув, Алик поднял глаза на выбоину в потолке, оставшуюся от попадания пули. Дыра выглядела так, будто её оставил выстрел, выпущенный вертикально вверх с кровати, где сейчас лежал распотрошенный мистером Берсекером мистер Вскрытый.

«Они тут что, —кувыркались в кровати, — подумал Алик, пытаясь реконструировать происшествие, — или Вскрытый случайно выстрелил, будучи функционально мертвым? А что в это время делали другие гости портального дома?»

— Куда делся его убийца, — сказал он, накидывая простыню на то, что осталось от лица мистера Вскрытого, — куда ушел мистер Берсеркер?

— Его тута нет, — задумчиво сказал Саловиц, — значится, он ушел из спальни!

— Браво, Шерлок! — воскликнул Алик, — это же гениально!

Саловиц обиженно засопел.

— Сколько всего в доме комнат? — продолжил Алик, — сколько я еще не видел?

— Половину, — сухо ответил инспектор, — мы типа, на полпути.

— Радует. Несказанно. — в тон ему сказал Алик.

Детская спальня была расположена в Пекине. Перед входом Алик заколебался — у Крависа и Роуз Лоренцо было двое детей: Бейли, девяти лет, и Суок, двенадцати лет, и ему совершенно не хотелось рассматривать их трупы.

— Усе в порядке, — сказал Саловиц, догадавшись о причине медлительности Алика, — трупов нема.

Открывающий из окна Пекина вид был невероятно впечатляющим — множество небоскребов всех цветов и форм заполняли видимое пространство на сколько хватало взгляда. И каждый светился — яркими, неоновыми цветами. Даже после заселения четырех экзопланет системы Траппист[1], терраформированными китайским правительством и иммиграцией на уровне «плотину прорвало», население Пекина по-прежнему превышало двадцать пять миллионов.