В первом ряду стоял Люцифер и улыбался. Подле него − Иешуа, укутанный в одежду, сложив руки, явно молился. Чуть поодаль − его мать и его жена. Здесь же и его ученики. Простые люди. Зеваки. Кое-кого в этой толпе он совсем недавно вылечил...

Каин встретился взглядом с холодным взором синих глаз.

Кагитор стоял в толпе и смотрел на сына. Он был не совсем здесь. Оставаясь дома, раскрывая книгу судеб, он был здесь призрачной голубоватой тенью с холодным лицом, вот только в синеве этих глаз Каину мерещился гнев.

Кислый запах ударил в нос.

− Пей! - велел кто-то.

Поспешно сделав вдох, бессмысленно шевельнув пересохшими губами, Каин все же успел отвернуться от мокрой губки со странным запахом. Та коснулась щеки, обожгла ее словно огнем. Жидкость потекла по подбородку, стала капать на грудь и, затекая в раны, причинять новую острую боль.

− Пей, тебе говорят!

Стражник, насадивший губку на палку, ловко орудовал ею, потому увернуться еще раз не получилось. Губка обожгла губы. Кисло-огненная жидкость попала на язык.

Зрачки Каина мгновенно расширились. Дыхание сбилось.

«Уксус?» − спросил он сам у себя.

«Яд», − ответил он сам и спешно сделал вдох.

Его просили сделать грозу, если надо − значит, будет гроза.

Он закрыл глаза, создавая иллюзию быстро мрачнеющего неба.

Но тут увидел отца. Почувствовал его взгляд.

Остановился. Посмотрел на него, будто пытался ответить.

Кагитор хмурился. Морщинка рассекала его лоб и делала лицо настолько ужасным, словно скрывала желание стереть человечество с лица земли в одно мгновение.

Каин неловко улыбнулся, рисуя в разуме людей надвигающуюся бурю.

− Прости их, отец, ибо не ведают они, что творят, − прошептал он, глядя в толпу, да так отчетливо, что сам удивился звуку своего охрипшего голоса.

Морщинка на лбу Кагитора разгладилась. Синие глаза прикрылись.

Капли холодного дождя упали на горящую жаром истерзанную кожу Каина. Дождь был настоящим. Поднимая глаза к небу, Каин понимал, что иллюзии его больше не нужны.