— Мне нужно было остаться с тобой тогда, на Фараде, — хрипло произнес он. — Я сохранил вам верность тогда, но к чему это все сегодня?..

Евгения высвободилась. Ее руки спокойно опустились, а он отдал бы что угодно за то, чтобы они обняли его.

— Ты заговариваешься. Для меня ничего не изменилось с тех пор. Хален для меня жив.

— У тебя даже кольца его не осталось! Он умер, Эви, а ты жива и будешь жить! Я люблю тебя, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю!

— Пожалуйста, не надо…

Он схватил ее и тряс, как куклу.

— Ты же пропадешь здесь, сгниешь заживо! Послушай меня, Эви, я же не могу больше. Не могу больше так… Что мы будем делать, когда все это закончится? Если твоя мечта сбудется и ты убьешь его — что потом? Думаешь, я навсегда останусь твоим слугой? У меня нет больше сил!

Забывшись, он еще раз встряхнул ее, так что лязгнули зубы, замахнулся, будто хотел ударить. Она вскрикнула, защищаясь вскинула к лицу открытую ладонь. Пеликен никогда еще не видел ее слабой, и это напугало его больше, чем ее гнев. Эта вспышка лишила его силы. Он сел на землю. Евгения, тяжело дыша, смотрела на него.

— Все еще может измениться. Все изменится когда-нибудь, Пеликен. Не мучай меня и прости.

— Ты сама себе противоречишь. Говоришь, что всегда будешь любить Халена, и хочешь убедить меня, что я смогу тебя разлюбить…

Он встал, расправил плечи, с удивлением увидел слезы на ее щеках.

— Хорошо, пусть будет так, — сказал он тихо. — Надеюсь только, что меня убьют скоро, потому что такая жизнь хуже смерти.

Она прошептала:

— Что же тогда будет со мной?

— Может быть, тогда ты будешь любить меня больше.

Ее брови сдвинулись, но она слишком жалела его, чтобы расстаться в ссоре.

— Береги себя, Пеликен.

— И ты себя тоже. Может быть, все же уйдешь отсюда? Я провожу тебя до берега озера. Там тебя никто никогда не найдет.

— Нет. Отсюда мне удобнее видеть. Ничего со мной не случится.

Он еще раз обшарил глазами ее лицо, не нашел того, что искал, и пошел к лесу. Прижав руки к груди, закусив губы, Евгения смотрела, как он, не зная о том, уходит навсегда. Она уже набрала воздуха, чтобы крикнуть и вернуть его, как тогда, на Фараде, но крик замер в горле. Даже сейчас она не могла этого сделать. Ее тело было мертво так же, как будет мертв Пеликен спустя день или два. Она подняла глаза к низкому пасмурному небу.