— Не могу, Катя. В этой ситуации правильных решений нет. Но ты, ставшая главным персонажем истории нашего мира, определенно имеешь право голоса в решении его судьбы.

Я невольно проследила за его взглядом вдаль и вздрогнула — теперь паруса виделись отчетливее. Зажмурилась, чтобы больше не смотреть, и зачем-то мысленно произнесла заклинание перемещения домой. Просто напоследок отдышаться. Я в спальне Ринса — или уже нашей общей спальне. А ведь никогда в жизни у меня ничего своего не было, только казенное. И домом заклинание почему-то выбирает это место — с незастеленной кроватью, с разбросанными по тумбам книгами, с почти привычным запахом постоянно витающей здесь страсти. Дом, который я заслужила? Иронично. Вернусь, конечно. Чего мне еще хотеть, кроме как вернуться сюда?

Глава 38

Глава 38

Заклинание сработало безотказно. Глаза некоторое время привыкали к темноте, но я ощущала, что оказалась в гробнице. «В темнице», — поправила себя мысленно, но вздрогнула от невольной оговорки.

Рядом вскрикнули. Мужчина в рясе ринулся ко мне от входа, направляя на лицо факел, но вроде бы узнал, поскольку замер в двух шагах.

— Уйди отсюда, — я распорядилась — возможно, прозвучало приказным тоном, но вся моя вежливость истратилась до принятия решения.

И он будто спонтанно коротко поклонился, признавая за мной право приказывать, однако сказал дрожащим от возбуждения голосом:

— Прекраснейшая спит.

— Вижу. Я подожду.

Он не посмел ослушаться, да и вряд ли я могла сотворить какую-то беду — в моей власти было принести только облегчение. Пока Богиня не пробудилась, у меня оставалось время опуститься на холодный пол и побыть в тишине собственных мыслей. Возможно, если бы это ожидания затянулось на вечность, я была бы только рада — не ощущала в себе ни готовности, ни уверенности в сделанном выборе.

— Ты вернулась, Екатерина.

Я почувствовала, что она смотрит на меня до того, как убрала ладони от лица. Еще хотя бы несколько секунд до неизбежности. Но их больше не было.

— Вернулась, — ответила я.

Меня до самой изнанки души вновь пронзило благоговением. Как же она прекрасна. Как же просто ей служить. Как просто представить ее создательницей всего сущего — и ежедневно признавать за ней это право. Из-за нее только что погибли сотни эйохов, но это только начало. Прекрасная Богиня справедливости.

Пришлось сосредоточиться и обозначить начало самого важного в моей жизни разговора:

— Богиня, я поняла, что буду вынуждена дать согласие. И теперь во мне еще больше сомнений. Интересно, как скоро вы сможете остановить кровопролитие, которое сами же затеяли?