— Отведу тебя к своим, поживешь у них какое-то время. Когда все уляжется и Дейкас перестанет тебя искать, можешь вернуться в империю…

Эпилог.

Эпилог.

Первым из чувств вернулось осязание — давящей тяжестью, потом обоняние — горечью и прелостью, и, наконец, зрение, — непроглядной темнотой. Он не успел подумать о том, где он, что с ним, — четвертой пришла нужда в воздухе и вытеснила все остальное.

Минуты, часы, годы — когда он пытался выбраться из этой темноты и тяжести и осыпающихся комьев под пальцами. Минуты, часы, годы — и сорванные ногти, и боль в руках, и боль в горящих легких. И, наконец, пустота под пальцами, и воздух. Слаще меда, вкуснее эльфийского вина, прекраснее, чем красивейшая из женщин.

Потом вернулись мысли, воспоминания, осознание себя.

Арон Тонгил поднялся на ноги, пошатываясь, тяжело дыша, огляделся. Середина дня, солнце, щедро изливающее свет и тепло на уже желтеющий лес, на небольшую поляну, на яму в земле, из которой он только что выбрался. Его одежда, покрытая сухой землей и глиной, его руки, коричневые от грязи… На мгновение возникла паника — что он живой мертвец, поднятый некромантом, ведь только они выбираются вот так из могил… И ушла — мертвецы не дышат. У мертвецов не идет кровь из-под содранных ногтей. Есть и еще кое-кто, способный вернуться из-за Грани.

— Темные маги умирают долго, — сказал Арон хрипло и засмеялся. И все смеялся и смеялся и не мог остановиться, и, все так же смеясь, договорил. — Темные маги умирают только тогда, когда их убивают правильно…