Он разжал пальцы, сжимавшие цепочку, и амулет с тихим звоном упал на сумку.

— Если ты нас убьешь, господину Тонгилу это не понравится, — негромко сказал Венд.

— Думаешь, мы вас не отпустим? — вождь хмыкнул.

— Ты Чтец, а мы чужаки, которые об этом узнали. Конечно нет.

— И насколько сильно господину Тонгилу не понравится ваша смерть? — с обманчивой мягкостью уточнил оборотень.

— Он… Недавно он сильно рисковал, чтобы спасти меня, — перед внутренним взором Венда всплыла пещера с Черным Шаманом, и не-Тибор, пришедший за ним. — Он расстроится, если его усилия окажутся напрасны…

— Не врешь, — пробормотал вождь, который сам сейчас выглядел расстроенным, — опять не врешь.

Оборотень вновь взял амулет мага, разглядывая с таким видом, будто ожидал увидеть на нем решение возникшей перед ним проблемы.

— Нирам! — позвал вождь, и мужчина, приведший Венда, заглянул в шатер, — отведи человека назад. И… Хотя нет, ничего. Просто отведи.

Уже у выхода Венд обернулся. Взгляд его остановился на амулете, который Чтец продолжал держать в руке. Показалось, будто изображенный на медальоне волк посмотрел Венду прямо в глаза и ухмыльнулся особенно насмешливо.

Глава 12

Глава 12

Путешествие на юг оказалось длиннее, чем представлялось Существу. Намного длиннее. Внешний мир был огромен — и очень интересен.

Леса, поля, холмы, овраги, озера и реки… Деревни, укрепленные крепости, города… И везде — маленькие двуногие. Много-много маленьких двуногих…

Хотя нет, мысленно поправило себя Существо, не маленькие двуногие, а «люди». Нисса всегда улыбалась и радостно кивала, когда Существо называло маленьких двуногих людьми.

Люди страдали из-за убогости своих тел — крохотных, хрупких, медлительных (разве можно двигаться быстро на двух коротких ножках?). Каждое напоминание об этой убогости их печалило. Потому они и придумали слово «люди», спрятав свое несовершенство за ничего не значащим набором звуков.

Когда Существо осознало это, то решило называть людей так, как тем хочется. Ведь Существо хорошее и никого не желает обидеть.

Да, внешний мир оказался очень интересен, но вот места, кишевшие маленькими дву… э-э, людьми, вблизи разглядеть не удалось.

Всякий раз, когда Существо упоминало об этом желании, Нисса начинала тревожиться. Запах ее изменялся, в нем появлялись нотки страха — неприятно едкие — и голос ее тоже становился другим.

«Город!» — пугалась Нисса.