— В монастыре Ольги-Заступницы. Матушка.

— Надо же… дорого обошлось?

— Прилично.

— Но… вот и польза. В общем, берешь свою Анну и отправляешься.

— Она не моя, — Глеб отобрал письмо, пробежавшись по строкам.

Надо же, отпустило. И не трогали больше ни молебны со свечами, ни скрытые в кружевах слов упреки. В конце концов, он и вправду ничего не должен ей.

А вот Наталья…

…будь она столь безгрешна, как пытается представить, то в жизни не согласилась бы нарушить правила.

— И зря.

— Ты знаешь.

— Знаю, что ты баран, — Земляной поднял череп и, взвесив его, перекинул в другую руку. — Ты не твой папаша.

— А ты не твой.

— Тут и поспорить можно, да только не хочется. У меня другое, — он помрачнел. — Мне от крови в жизни не отмыться. А ты… тихий артефактор…

— Он тоже был тихим. Для всех. И… не надо.

— Не буду, — с легкостью согласился Земляной. — Однако ты все равно баран. Завтра скажешь… поездом доберетесь? Или…

— Скорее всего, — Глеб потер лоб. — На пару дней придется… справишься один?

— Я не один. Слушай, может, Мирку к себе переманим? Чего ему тут ловить? Так и будет в унтерах до седых волос охранять покой почтенных граждан. А у нас перспектива…

— Закрыться, не открывшись.

Глеб подвинул стопку папок.

— Посмотрим завтра на этого… воспитателя. Да… — Земляной слез со стола. — Этот приходил, который Павлуша. В общем, оказывается, нам школу не отдали, а передали в аренду на двадцать лет.