— Заложником? — Лика с трудом могла себе представить кого-то, кто рискнул бы взять в заложники таурена.

— Заложником обстоятельств, или, если точнее, своей тяги к путешествиям и познанию новых ощущений, — с чуть заметной грустью отвечал таурен.

— Гракх увлекался естественными науками, — вмешалась Мирта. — И ему всегда хотелось посмотреть мир. Он решил покинуть родные пастбища Мулгора, чтобы присоединиться к мореплавателям, однако, ему не повезло — судно попало в шторм, его снесло волной с палубы, когда он пытался удержать мачту, и вынесло на берег Западных Земель. Там его обнаружили рыбаки, которые донесли на него властям, а те, в свою очередь, арестовали его, как вражеского лазутчика.

— Но… за что? — удивилась Лика.

— Главным образом, из-за моей фракционной принадлежности, — вздохнул Гррош. — Перемирие между Альянсом и Ордой носит во многом весьма условный характер. Впрочем, если бы в степях Мулгора появился человек, ему бы тоже вряд ли пришлось рассчитывать на благодушный приём.

Чао покивал головой. — Чужаков не любят нигде, — согласился он. — Даже здесь, в Буреграде, несмотря на официальную декларацию принадлежности к Альянсу мы, пандарены, нередко с этим сталкиваемся.

— И что вы собираетесь делать теперь? — спросила таурена Лика.

Гракх пожал плечами. — Пока официально я нахожусь у вас в статусе пациента, мне ничто не грозит, — сказал он. — Здесь намного лучше, чем в тюрьме, кроме того, я рассчитываю подать апелляцию королю о досрочном освобождении. Правда, для меня это будет означать депортацию, но уж лучше так, чем заживо гнить в казематах.

— Кстати, о казематах, — проговорил Чао. — Что там произошло? И как ты оказался ранен?

Таурен покачал головой. — Я мало, что помню, — сказал он. — Все шло как обычно, было время ужина и смены вечернего караула. Внезапно поднялся какой-то шум, откуда-то ворвались гномы, которые сбили замок с решетки, что-то крича, но я ничего не понял из их воплей. Потом прибежала стража, затем появились гноллы и набросились на людей. Я стал помогать стражникам…

Лика в недоумении уставилась на таурена. — Но ведь они держали тебя в тюрьме! Тебе не обязательно было вмешиваться в драку — мог бы спокойно убежать.

Таурен пожал плечами. — Они же просто выполняли свой воинский долг, — сказал он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся. — А монстры, вроде гноллов, не разбирают таких понятий, как честь, или верность. Они стремились убивать ради убийства, некоторые даже жертвовали возможностью побега, ради того, чтобы убить кого-нибудь из людей. А их вожак был сущий демон — это он так покалечил эту бедную девушку. Он набросился на неё и начал рвать на части — её спасло от мгновенной смерти только то, что он, видимо, получал удовольствие, видя ужас и боль на её лице и слушая её крики. Он наслаждался этим, что дало мне шанс наброситься на него, когда он не ожидал атаки. Я крикнул ему, что только трусы нападают на безоружных самок… прошу прощения — женщин. И тогда он отбросил ее в сторону, прорычав, чтобы никто не смел ее трогать, и кинулся на меня. Я считаюсь не самым слабым воином в нашем племени, но против его ударов немногие даже из нас могли бы устоять. Однако, мне удалось задержать его на какое-то время, позже подоспела стража, так что ему пришлось прорываться наружу с боем; только это меня и спасло. Я пополз назад в свою камеру, потому что опасался, как бы меня не затоптали, или не добили в темноте стражники, приняв за гнолла. Потом, кажется, я потерял сознание.