— Лика, — сказала она. — Подай-ка сюда таз с водой. Целительство целительством, а гигиену никто не отменял. А ты, — добавила она, обращаясь к дворфу. — Мог бы пока подождать в холле.

— Старый дворф сделал своё дело, старый дворф может идти, — усмехнулся Зеборий, и, шутливо подмигнув Лике, исчез за дверью.

Лика впервые видела такое количество народу за столом в холле бараков.

Огромный таурен возвышался, словно башня, чинно и с достоинством орудуя ложкой. Рядом с ним сидел Чао, меланхолично крошащий хлеб в свою миску. Братья дворфы, оживленно гремя мисками, переговариваясь и смеясь, трунили над Зеборием, восседавшим чуть ли не в обнимку с пузатым бочонком и снисходительно ухмылявшемуся их шуткам в усы. Лилиан сидела рядом с Ликой, она ела мало, несмотря на хлопоты Мирты и уговоры «покушать еще немного». Сама пандаренка устроилась с краю, то и дело отбегая на кухню, проверить печь, помешать что-то в кастрюле, переставить тесто и невесть зачем ещё.

Улучив момент, Лика наклонилась к ней. — Мирта, — спросила она её тихо. — А куда пошёл брат Склиф? Уже ведь почти совсем стемнело! И его до сих пор нет…

Пандаренка как-то странно глянула на неё. — Я думаю, — сказала она. — Вам с Чао лучше знать.

— Нам? — Лика так удивилась, что нечаянно повысила голос. Мирта нахмурилась и, пробормотав что-то по поводу опары, сорвалась и скрылась на кухне.

Дворфы не обратили на это внимания, но от Лики не укрылся задумчивый взгляд из-под полуопущенных век пандарена, которым Чао проводил сестру.

— Эй, здоровяк! — окликнул таурена раскрасневшийся Билли. — Как тебе миртина стряпня? Небось, получше той баланды, которую на нарах хлебал? Дворф засмеялся и кинул в таурена коркой хлеба, метя ему в рог. Горбушка попала в ухо Чао, который как-раз в этот момент решил выпрямиться. Братья уже готовы были грянуть хохотом (хотя Лика не видела в этом решительно ничего смешного), когда Чао настороженно поднял лапу вверх.

На секунду возникла тишина.

— Только не говори, что это опять кристалл! — взмолился Вилли. — Дай хоть…

Тяжелый стук в дверь перебил дворфа на полуслове.

С кухни раздался грохот посуды и из коридора выглянула Мирта с полотенцем в лапах.

«Склиф! Наконец-то!» — с каким-то непонятным облегчением подумала Лика, когда скрипнула входная дверь.

Но на пороге стоял не ворген.

— Доброй трапезы, — проговорил знакомый гномке голос. Слегка пригнувшись, чтобы не задеть шлемом притолку, звеня доспехами, в холле возникла долговязая фигура капитана Сэмуэльсона.

Таурен привстал, едва не опрокинув при этом стол, но капитан лишь скользнул по нему равнодушным взглядом. Он снял шлем, сдержанно поклонился Мирте и оглядел присутствующих.