— А теперь смотрите, господа и милые дамы. Узнаете нашу Магдалишу?

Собравшиеся ахнули.

— С ума сойти, одно лицо, — высказался Сули.

— Настоящая магия, — помотав головой, удивился Кико.

— Что случилось, объясните? — с недоумением спросила Бучи.

Эрзули передал ей маленькое зеркало. Когда она посмотрела на себя, то чуть его не выронила. В отражении на нее смотрела Альма Пури. Такие же волосы, такие же глаза, никаких отличий с сидевшей в углу балериной.

— Без какого-либо грима и изменения биометрики ты будешь выглядеть точь-в-точь как она. Я смогу продержать такой эффект достаточно долго. Во дворец попасть у меня не получится, но я постоянно буду рядом. Небольшое расстояние — не преграда для моих чар.

— Я возьму с собой Балдуина.

— Безусловно, — согласился фрин. — Логично изменить его внешность под помощника Альмы. Но при захвате он был убит. У нас есть его документы, но я не портовая гадалка и по фотографии не работаю. По изображению слепить для окружающих чужую внешность достаточно реалистично не выйдет. Но есть иной вариант. Лицо царя мелькало на телеэкранах, но я сделаю так, что до поры до времени его никто не узнает. Скажешь, что это твой спутник.

— Хороший план, я готов, — ответил царь.

— Да и вот еще что, Кико, — неожиданно добавил Нидар. — Я искренне рад за тебя. Как-нибудь вы с Магдалиной придете ко мне на чашечку чая и все расскажете.

Магдалина поняла, что сказанное фрином, слышала лишь они и Балдуин. Но глупую улыбку, которую окружающие приняли за насмешку над Альмой, сдержать не смогла.

— Вы покойники, — продолжала бушевать Пури. — Как вы смеете воровать мою внешность? Такое с рук никому не сойдет.

— Остается одна проблема. Я не умею танцевать.

— Это моя вина, — Эрзули принялся потирать голову волосатой лапой. — Мне стоило обучить тебя еще в детстве. Но ты не хотела танцевать, ты хотела только бегать с мечом и ездить верхом. Мои чары не смогут научить тебя танцу, но будем надеяться, этого не понадобится.

— Багаж Альмы у нас, — сказала Бактра. — У нее отличное бальное платье и туфли.

— Сволочь! Не смей воровать мою одежду, мерзкая механистка! — вновь завелась балерина.

Бучи хотела ударить Альму, но ограничилась ответной речью:

— Закрой рот, пока я не вырвала твой грязный язык. Я не надену чужую одежду. Особенно ее.

— Вся одежда чистая, протектор, — попыталась успокоить ее Велаши. — Потерпишь всего один вечер. Платье шелковое, приятное к телу. Покупать другое у нас нет времени.