— Спасибо, протектор Магдалина, да хранит вас Хельва, — поклонившись, ответил рыцарь.

Рано утром жрицы трех конфессий, которые последовали за ними с Тактифа, начали распевать траурные песни. Все уцелевшие из войска Магдалины собрались в карьере проститься с товарищами. Пленные наемники наблюдали из импровизированной тюрьмы. Их павших также погрузили в гробы. Кавалеристы потеряли двести девяносто шесть человек. В их числе — Васко Ампаро и погибшие «Волки».

Магда хотела проститься с майором отдельно до начала церемонии. Но тела павших на правом фланге так страшно фонили радиацией, что ей пришлось ограничиться лишь парой минут рядом с закрытым гробом, чтобы не подвергать опасности остальных.

Надев кавалеристскую форму, Бучи присоединилась к собравшимся на церемонии прощания. Уложенные в ряды гробы напомнили Магде о сцене из «Королевы Гипериона», где Эйрине пришлось хоронить своих товарищей.

Вскоре к ней подошел Кико. За все время пребывания на Тессе они почти не разговаривали, и Магдалина сильно переживала за парня. Когда ты большую часть жизни жил в обшарпанном кафе, а потом на станции, такая тяжелая ноша, как корона всей империи, могла стать непосильной для простого мальчишки из саба. Особенно, когда трон завоевывался ценой жизни близких людей.

— Я соболезную, Лиша.

— Спасибо, государь, — ответила Бучи, обняв его. — Ты славно сражался.

— Мне кажется, я никогда не привыкну к своему титулу.

— А мне кажется, я никогда не привыкну к своему.

Они помолчали несколько минут, вслушиваясь в пение жриц.

— Ты сделала для меня очень много, Лиша, и я никогда не смогу отблагодарить тебя. Зря я так себя вел. Когда я увидел своими глазами настоящую войну, то понял, почему ты меня берегла. Я сделаю все, чтобы нашим людям больше не пришлось участвовать в подобной мясорубке.

— Ты мудрее, чем думаешь, Балдуин. А мудрость и доброта — отличные качества для монарха. Тебе придется принимать непростые решения. И тебе придется давать советы, в том числе, и мне. Я рада, что царем будешь ты, а не какие-то бездари, которым повезло родиться в нужной семье.

— Что мне делать, Магдалина, когда ты и так все знаешь? Какой совет я могу тебе дать? Разве я могу сделать что-то хорошее для людей?

— Отныне — ты мой единственный якорь в этом безумном мире, — положив ему на плечо руку, произнесла Магда. — Только ты можешь схватить меня за руку и сказать: «Хватит». И только твою руку я не отрублю в ответ.

Я не хочу, чтобы меня славили в учебниках истории, не хочу, чтобы в честь меня через сотню лет придумали праздники, где люди будут восхвалять кровавую бойню и выпивать за это. Пусть про меня не вспомнят, пусть забудут. Я потеряла счет убитым людям, я как бешеная собака, сорвавшаяся с поводка. Нет, я не боюсь, что про меня скажут плохо потомки. Пусть лучше они считают меня убийцей. Лишь бы не назвали благодетельной. Потому что у кровавой бойни нет оправдания, потому что война — это всегда война.