— И смерть в итоге забрала их. Стану ли я теперь щадить врагов?

— Ты должна, Лиша. Никто не говорит, что врагов нужно отпускать на все четыре стороны. Но вместо убийства мы сможем показать всему свету суд над ними. Разве тебе не хотелось бы увидеть, как Франциско Ахзарит признается в убийстве царицы? Не будет ли для Тахо и Анхелики тюрьма наказанием страшнее, чем смерть?

Покажи народу, как низводишь их идолов до положения обыкновенных преступников. Их боги — это не крылатый пантеон, не сладкоголосая Хельва и не милые пришельцы, похожие на котов. Их бог, а точнее всего лишь идол, сидит глубоко в голове и называется он страхом. Страхом перед системой, перед бандитами, что каждодневно обирают слабых и прикрываются писанными ими же преступными законами.

Обманывать себя верой в силу и непогрешимость власти — все, что остается народу. Ложный патриотизм, пропаганда, взятки и страх перед каторгой — вот чем живет империя. Покажи им правду, убей идола, заставь поверить, что во вселенной есть хоть чуточку справедливости. Будь милосердна, не превращай свое хрупкое сердце в бесчувственный камень.

Вернувшись в палатку, Магдалина пролежала в спальнике пару часов, не смыкая глаз. Она думала о Васко, ей хотелось плакать. Но слезы все никак не текли. Казалось, что все чувства заперты где-то глубоко, а снаружи осталась лишь оболочка.

От мрачных мыслей ее отвлек один из кавалеристов, заглянувший в палатку.

— Простите меня, протектор. Один из солдат-наемников хочет с вами поговорить. Мы связали ему руки, он не опасен.

Выйдя наружу, Бучи увидела связанного рыцаря Миро. Его сюрко превратилось в изорванную грязную тряпку, а на лице виднелись многочисленные шрамы и ссадины.

— Протектор Магдалина, — начал он на маласарском с сильным акцентом. — Сегодня погибло много солдат и у вас, и у нас. Мне и моим товарищам повезло — мы выжили. Если нас предадут суду, посадят за решетку или казнят — мы не станем противиться. Маласары вправе поступать по своим законам. Я не в том положении, чтобы что-то просить, но все же у меня есть одна просьба.

— Говори, — ответила Бучи.

— Я прошу положить наших погибших бойцов в гробы и отправить их семьям останки. Гробов хватит на всех. Даже если это получится сделать нескоро, вы проявите настоящее рыцарство, поступив так. Их семьи не виноваты в этой войне. Но для того, чтобы получить компенсацию от Гильдии вольных войск, им понадобятся тела.

Взглянув на измученного плененного воина, Бучи испытала к нему жалость.

— Мы не чудовища, поэтому твою просьбу выполним. Как только кампания закончится, мы организуем специальный трибунал, который расследует все военные преступления. Тех наемников, которые не выполняли преступных приказов, мы отпустим домой, как того требует Кодекс.