— Здрав будь, — Рарог подошел к нему ближе, нарочно по имени не называя.

— Поздорову, Рарог, — не стал увиливать княжич.

Но и вставать не стал, руку протягивать для пожатия, а значит, не другом быть хочет, требовать что-то станет — то дело известное. Рарог тому не расстроился сильно — таких друзей ему вовек не надо. С теми, кто близко к княжескому столу сидит, лучше вообще не сталкиваться лишний раз: он уж по Владивою то понял.

— Грозу верни, — вот так просто и уронил Рарог, садясь напротив княжича.

А тот приподнял брови свои светлые, улыбнулся, словно требование такое очень забавным ему показалось. И Рарог сам понимал, что другому не быть. Он нынче даже без ватаги своей, а значит, против пока ничего Любору поставить не может.

— А ты мне сначала то вернешь, что мое — там и я тебе, — спокойно ответил Любор. — А может, и еще больше тебе предложу, чем девица. Помнится, ты со своей ватагой в конце цветеня с русинами столкнулся на Волани близ Волоцка. Хорошо вы их помяли, посекли и потопили даже. Там ларь один приметный тебе должен был попасться, да вы его по косорукости своей утопили. Так вот ларь тот мне нужен сильно.

— Твой, значит, — хмыкнул Рарог. — Не думал…

— Мой — так будем считать, — подтвердил княжич. — Ведь неприятно, когда твое у тебя забирают? Верно?

— Очень неприятно. И я людей твоих перебить, верно, должен был там, на берегу, когда они Грозу в струге связывали. Да ей скажи спасибо, что не стал.

— Правильно, что не стал, — Любор все ж нахмурился, поняв, что такое и впрямь могло случиться. To, что Рарог тогда безоружный был, не значит, что беспомощный.

— Хоть одного моего ратника все ж убил. Но дальше я не хочу кровь проливать. Не хочу, чтобы кто-то пострадал, твои люди или мои. А уж тем более Гроза.

— Потому что невесте твоей подруга? — не преминул уколоть Рарог. — Что будет, как узнает Беляна, что ты в плену ее товарку держишь?

— Кто ж сказал тебе, что она не знает? — развел руками княжич. — Серчает на меня, конечно. Да простит.

И столько уверенности в голосе княжича прозвучало, словно и мысли одной о том, что Беляна может и не простить, в голове его не мелькнуло. Да уж княжна свою любовь доказала больше некуда. Где только ни мотало ее, от кого только она ноги ни уносила. И все для того, чтобы добраться к нему, пока он, как княжичу и положено, сидел в Долесске и ждал. Ее, или пока она позовет. Может, после всего его уверенность в том, что Беляна простит ему даже похищение Грозы, была оправданной.

И Рарог чувствовал, что Гроза где-то здесь. Что она рядом, спрятана, может, связана, и оттого хотелось обернуться охотничьей собакой и обнюхать все вокруг, чтобы найти ее. А после — как найдется — перегрызть Любору глотку. Жаль только, не дали ему ни Велес, ни Чернобог таких умений.