От того, верно, гриди сильно страдали, потому что злила их Гроза порой неимоверно. Хоть они-то, если уж по совести, ни в чем виноваты не были. Доставалось каждому помалу: то слов неприветливых, то взглядов тяжелых, от которых ратные мужи вздрагивали, признаться. Уж дошла до них слава о Грозе, как о той, что и убить может, даже не коснувшись.

— Ну-ка, подсоби, — строго велела Тайя и подала ей большущий горшок, из которого сладковато пахло разваренным ячменем.

Такую прорву огромных мужей попробуй прокорми. Да Любор, видно, за невеликую службу и молчание посулил хозяевам многое. Потому охотничья жена до сих пор не рассказала никому лишнему о том, что гостит у нее нынче очень уж занятная девица с личными охранителями.

Гроза прошла с горячей, обжигающей даже через плотную льняную ширинку ношей мимо Бедана, а тот, наклонившись вперед, ощутимо ущипнул ее за мягкое. Усмехнулся криво, когда она бросила на него хмурый взгляд через плечо. А вот не надо было его маять последние пару дней. Надежду давать, чтобы в сторону от остальных кметей притворными ласками заманить, а там и сбежать попытаться. Теперь уж он разгорелся. И если даже не тронет, то докучать будет сильно.

— Хитра ты, Гроза, — почти беззлобно проворчал кметь. — Ну чисто лисица.

Она вздрогнула от одного только слова. Слишком громко грохнула горшком о стол, рано отпустив из рук. Прижала горячую ладонь к щеке, чувствуя, как в горле саднит

— неужто от подступающих слез? Мало она плакала в жизни, а из-за мужчин и того меньше. Но стоило только Рарога вспомнить, как сдавило душной хваткой что-то в груди.

— Ты, видно, не слишком хитер, раз на тебя моей хитрости хватило, — глухо огрызнулась она, лишь бы только не молчать, не поддаваться страшной тоске, что валуном ее пришибла в один миг.

— Ты чего это? — подозрительно покосилась на нее Тайя. Оперлась о стол рукой и подтолкнула подбородок Грозы вверх кончиками пальцев. — Что, обидел тебя увалень этот?

Она огляделась в поисках Латыни, да тот уже из дома вышел — и сейчас о чем-то громко говорил с соратниками во дворе. Обсуждали они, похоже, как ловили ее нынче по округе. Со всех сторон сомкнулись — и некуда стало бежать.

— Нет, — Гроза замотала головой. — Не обидел.

Запястья, конечно, еще горели от его вовсе не бережной хватки, и на коже, скорей всего, будут синяки. Да то слишком уж малая беда, чтобы о ней печалиться. Зато от мыслей, что так и лезли теперь в голову с новой силой, хотелось на стену лезть. Только и догадываться ей оставалось, что стребовал Любор с Рарога за то, чтобы ее отпустить. И понимала она хорошо: яснее некуда — что вряд ли княжич пленницу свою освободит.