Эйван вполне мог похвастаться своей реакцией и ловкостью под стать реакции. Не раз они в прямом смысле спасали ему жизнь: уворачивался ли он от лопнувшего стального страховочного троса, или уклонялся от ножа манчестерского хулигана. Не подвели они и сейчас. Выпустив биту, Миллс изящно, двумя руками поймал бутылку с коктейлем. Но, в отличие от реакции и ловкости, удача его подвела. Произошло сразу два события. Сначала под пальцем раскололась тонкая стеклянная ампула в прикрепленном к горлышку химическом запале, названном именем русского революционера. Ингредиенты смеси соединились. А брак в стекле бутылки, даже не видимый глазу, сыграл свою трагическую роль в развитии событий. Вспышка, почти что безобидная — но последовавший за нею взрыв сию секунду превратил Эйвана в живой факел. Он закричал, отчаянно, страшно, но почему-то не упал, в бессмысленных попытках сбить пламя, а сделал последние три шага на своих горящих ногах.

09/15/2014 01.07

Пастбищный выгон на окраине деревни Рок-Чапел.

Каннингем.

Каннингем, не веря своим глазам, с каким-то почти религиозным ужасом смотрел на идущую фигуру, и лишь в последний миг попытался отступить. Объятый пламенем веселый клоун Эйван Миллс раскрыл объятья и тесно прижал его к себе. Настало время крика для Крейга. Он пытался оторвать от себя необычайно сильные руки, оттолкнуть такое убийственно горячее тело. Всё тщетно. Тогда, пока он ещё был в состоянии соображать, пока огнь не добрался до головы и не выжег мозги, Каннингем отпустил руки противника и невероятным усилием вытащил из кармана пружинный нож. Удар. Ещё и ещё. До тех пор пока горячие объятья не раскрылись, и уже почерневшая фигура не рухнула к ногам Крейга. Но и сам он бросился на помост, сбивая огонь и исходя криком от нестерпимой боли. Когда ему удалось потушить себя, будучи не в силах больше терпеть, Каннингем потерял сознание.

09/15/2014 01.09

Пастбищный выгон на окраине деревни Рок-Чапел.

Фогерти.

Лайм не знал, что ему теперь делать. Сейчас он не знал ничего, кроме того, что он, Лайм Фогерти, действительно был самым грустным клоуном на этой планете. Нет больше Миллса — его полной противоположности, со всеми этими подзатыльниками, надувными молотками и перьевыми подушками. Можно закрывать шоу. Вчера они играли в последний раз. На ватных ногах Фогерти вышел из-за кулис, где он скрывался в последние минуты, стиснув в скользких пальцах рукоятку кухонного тесака. Глаза его жгло не то от расплывающегося дыма, не то от ещё не вылившихся слёз. Картинка двоилась и норовила завалиться куда-то вбок. Не обращая внимания на горящие зрительские ряды, Лайм прошёл несколько шагов по манежу и опустился на колени. Здесь было жарко и дымно, но что это теперь значит. Закрыв руками лицо, Фогерти беззвучно оплакивал своего друга. Когда на помост перед ним упала тень, Лайм даже не шевельнулся.