Чувства обострились, как при работе с потоками, прозрачный, легкий аромат мирта успокоил неистово заколотившееся сердце. Надо же, до этой ночи не задумывалась о том, какой запах присущ знакомцу.

— Рад тебя видеть, Кэйтлин, — прозвучало слева, и я, резко повернувшись, встретилась взглядом с Лойзаром Фонсо.

Сходство отца и сына ранило, напомнило о многих утратах, которые пришлись на долю Эстаса. В тот момент я поняла, что готова на сделку со знакомцем, если он поможет уберечь Тэйку, ведь кроме нее у моего мужа больше никого не осталось.

— Я думал, ты решишься поговорить еще неделю назад, когда твой не муж подарил тебе зеркало, — человек, воспоминания о котором отзывались родственным теплом, теперь подтрунивал надо мной, будто над несмышленышем. Оставалось радоваться тому, что знакомец не избрал для общения образы моих родителей.

— Он, кстати, сделал гребни, которые ты ему показал. Муж прекрасно умеет работать с костью, — пытаясь придать беседе хоть сколько-нибудь официальный тон, я говорила сухо и сохраняла достаточное расстояние, чтобы успеть выхватить кинжал.

— Он тебе об этом рассказал? — удивилась сущность. — Степень доверия в ваших отношениях достойна похвал. Мало кто за каких-то два месяца способен научиться так открываться другому.

— Я бесконечно тронута твоей высокой оценкой моей семейной жизни, но я звала тебя не для того, чтобы хвастаться, — хмыкнула я.

— В Тэйку вселилась какая-то сущность. Я изучила все доступные книги, нигде не нахожу ответов, но я уверена, что ты знаешь, в чем дело.

Лойзар Фонсо склонил голову набок, смерил меня долгим оценивающим взглядом:

— Знаю, конечно, — признал он, наконец. — И даже помогу тебе делом и советом.

— Буду признательна, но хочу вначале узнать цену помощи, — прозвучало твердо и с достоинством. Не хватало только, чтобы знакомец считал меня готовой согласиться на все.

Он усмехнулся и предупредил:

— Ты меня сейчас неправильно поймешь.

— Только если предложение непристойное.

Он рассмеялся. Многоголосый смех звучал жутковато, но был действительно веселым.

— Я не буду ставить условия и просить плату, — все еще улыбаясь, сказал знакомец. — Мы с тобой союзники больше, чем ты думаешь.

Видимо, скепсис у меня на лице отразился в полной мере, потому что собеседник покачал головой и посетовал на мою недоверчивость.

— Что ты, что Бартоломью, одинаковые, — он устало махнул рукой. — Даже мысли о сотрудничестве не возникает, если сильно не прижмет. Не то что у Тайита, он был человеком широких взглядов и оставил свой след в истории.

— Ну да, и умер в двадцать семь, — хмуро бросила я.