— Нет! Меня не зачаровали! Я не даю к себе прикасаться, стараюсь не смотреть в глаза! Все, как вы учили! — горячо заверила Тэйка.

— Тогда почему не знаешь, хочешь ты или не хочешь избавиться от мачехи? Спасти от нее папу? Спастись самой? — напористо спрашивал он.

— Папа говорит, она не так плоха. И ведь правда же, — голос девочки зазвучал жалобно. — С ней интересно, она много чего рассказывает и вышивать учит. Она не злая! Правда не злая! Она Ердена спасла. Про него тоже говорили, что колдун и злодей, но это не так! Он хороший и милый, и добрый!

— Все понятно, — сухо перебил мужчина. — Тебя тоже зачаровали.

— Да нет же! — Тэйка отчаянно хотела и на своем настоять, и, как ни удивительно, меня защитить, и со знакомым не поссориться. Это чувствовалось так же отчетливо, как и хищная жесткость ее собеседника.

— Тэйка, с которой я познакомился, — отважная девочка, мечтавшая спасти папу от ведьмы, — заявил мужчина. — Тэйка, с которой я говорю сейчас, слаба духом! Она не может даже решить, чего хочет! Пойми, я не могу помочь, не могу спасти тебя и твоего папу, если ты решила поддаться ведьме!

Да, противостоять такому давлению девочка не умела, начала просить прощения, оправдываться. Мужчина ответил, что не верит особенно словам Тэйки, потому что они не подкрепляются делами.

— Когда нужно действовать решительно, ты трусишь! Мне пришлось все делать самому, хотя ты отлично понимала, что шарики нужно разбить! — отчитывал девочку незнакомец. — Они очень мешали. Я ведь для тебя стараюсь! Чтобы у тебя опять все стало так, как прежде. А ты даже картинку нарисовать не в состоянии!

— Я нарисую картинку! И положу, куда надо, — всхлипнула Тэйка, и только тогда ее собеседник сменил гнев на милость.

Судя по звукам, девочка села к столу, значит, спиной к двери. Я воспользовалась этим и осторожно, чрезвычайно осторожно, приоткрыла створку. К счастью, муж перестал запирать дочь на ночь, и мне не пришлось щелкать замком.

Девочка рисовала, то и дело спрашивала, так ли она делает. Судя по вносимым изменениям, наставник что-то отвечал, но его слов я не слышала. Вообще в комнате была только Тэйка.

Дверь-предательница скрипнула. Девочка дернулась, оглянулась.

— Не спишь еще? — я изобразила благодушие и вежливый интерес.

Она покачала головой, выглядела растерянной, виноватой.

— Пора бы уже, — мягко пожурила я. — Чем занимаешься? Читаешь?

Она снова покачала головой, тихо и как-то боязливо ответила:

— Рисую, — Тэйка прикрыла рукой листок, явно не хотела, чтобы я его видела.

— Новый мотив для вышивки? — предположила я, а девочка только неопределенно пожала плечами. — Дорисуешь завтра, а сейчас ложись спать, не то будешь целый день сонная. Уже поздно.