Лич торопливо перебрал свои цацки, артефакты, приспособления, и Омегыч обратил внимание на примитивную ловушку для духов — склянку, в его латных перчатках казавшуюся ужасно хрупкой.

Лич начертил в воздухе руну Су, отменяющую заклятья, но это не помогло. Руна Су часто отказывается работать, если тот, кто наложил чары, сильнее… А ведь там, внутри, два древних некроманта из числа самых первых!

Омегыч некстати вспомнил, что и мама из их числа. И сразу же за этим воспоминанием мучительно потянулось и другое — её глаза, внимательные серые глаза, пронизывающие пространство, время, материю, глядящие из древности — прямо в душу. Этого оказалось достаточно, чтобы он потерял разум — из его рук вырвалось мощное пламя. Увы, бессильное пред этой мутной преградой.

Но она внезапно разлетелась изнутри. Волнообразно всколыхнулась древесина и вытолкнула к ногам братьев тело Первого, и на первый взгляд было похоже, что он мёртв: лицо белое, борода в крови, глаза закрыты. Но Омегыч видит, что Первый дышит — прерывисто и неровно, но дышит.

Там, где был круг, очерченный некромантами, теперь торчал древесный обрубок, кусок гнилого бревна. Он на глазах потемнел и покрылся плесенью.

Видимо, это — след сражения Део и Древнего, закрытых сейчас внутри деревяшки. И Део, похоже, проигрывал — так стремительно гнил деревянный саркофаг. Тут на Омегыча сзади прыгнула одна из «деток», и он поневоле оторвался от зрелища, чтобы изрубить её на части. Краем глаза, однако, Омегыч заметил, как Терхаллоу призвал свою птицу и пристегнул к её седлу одного из раненых всадников. Птица поднялась вверх, но выход закрывали плотно переплетённые ветви.

— Део, дай им дорогу! — закричал огнемаг.

Но Део, кажется, не услышал.

Теро-Теро кинулся к древесному обрубку, и вовремя — дерево рассыпалось в труху. Там, внутри, уже почти ничего нет — Омегыч увидел только, как осела щегольская одежда, как упали на пол кости. Сквозь череп пробился наглый зелёный росток, такой крепкий, бодрый, упругий, что губы Омегыча задела невольная, горькая улыбка. Део породил жизнь — на зависть сдохшему древнему злу. Вот только и Део больше нет.

Замерли, съёжились недобитые детки. Оскалили зубы, подняли лапы.

Маленькая шкатулка привлекла взгляд Омегыча. Она лежала на полу, и в гнёздах, где могли бы быть камни, гнездилась чёрная пустота.

Теро-Теро стремительно схватил и шкатулку, и череп Древнего, пока те не рассыпались в прах. Омегыч заметил серое облачко, которое лич перехватил чуть ли не пальцами и направил в заготовленную склянку-ловушку.

— Спасибо тебе, брат, — невыразительно молвил он.