Утром было испытание, и княжна все время находилась рядом. Это не могла быть она. Или могла? Какое-то неизвестное мне чародейство? Или кто-то нарочно прикидывается моей Аглаидой?

Ненавижу себя за желание ее оправдать.

Пытаюсь сдержаться, но все равно резко произношу:

— Все утро она была со мной на испытании. Возможно, ведьмы хотят подобраться к княжеской семье.

От Цирьяка потянулась тонкая нить страха:

— Мы так и подумали.

— Где Лазаж?

— Там, где ты меня бросил, когда услыхал о приезде своей зазнобы.

Старый волк как всегда подкрался незаметно. А может я просто утратил бдительность. Не управлял больше своими мыслями — теперь ими владела княжна.

Отрицать не было смысла. Весь лагерь, должно быть, слышал и чуял, чем мы занимались.

— Княжна — моя гостья. Сейчас она отдыхает в шатре. Отвечаешь за нее.

Безопасность Аглаиды я мог доверить только Лазажу. Он защитит ее, позаботится не хуже меня.

— Раньше ни одна охота не обходилась без меня, а теперь ты сделал меня нянькой княжеских дочерей.

Он не старый волк. Он — старый лис. Не смотря на недовольное ворчание, глаза Лазажа горели любопытством. Наверняка хочет знать, какая женщина могла удостоиться чести переступить границу моего клана.

— Там всего одна княжеская дочь.

Но зато какая. Член до сих пор колом стоит, а набухшие яйца болезненно тянет от невозможности оказаться в ней. Неутоленное желание и раздражение оседают на мне невидимой пылью.

— Но с ней не менее сложно, чем на охоте.

Я пристально взглянул на того, кто заменил мне и мать, и отца. Лазаж давно понимал меня без слов. Только ему я могу доверить самое важное и ценное, что есть в моей жизни.

Раньше он прикрывал мне спину. Сейчас все намного серьезнее и важнее.

— Это где ж ты такую сыскал?