А дальше стало не до лука, – первые гоблины начали забираться на плоскую вершину скалы.

Схватившись за копьё, я взмахнул им дважды, не пытаясь работать изо всех сил. Опыт и жёсткая тренировка с Мелконогом подсказали, что иногда выгоднее пожертвовать уроном, если это даст прибавку к скорости. Вот и сейчас за мгновения нанёс пару резаных ранений. Целил в морды и оба раза попал. Благо гобы не могли прикрываться, когда карабкались.

И тот и другой с визгом покатились туда, откуда заявились. Но наверх выбралась новая пара. Причём их я угостить не успел. Взмахом копья заставил обоих отшатнуться, отступить к углу площадки. И тут же пнул в макушку следующего гоблина, тропившегося забраться. Увернулся от очередного режущего камня и с яростным криком ринулся в атаку.

Одному пронзил живот после ложного замаха, а второй, глядя на это, внезапно осознал, что могучие союзники остались внизу, и совершено напрасно он так сильно их опередил.

В общем, достать его я не успел. Он сам сиганул вниз, добровольно.

Очередной плоский камень прилетел оттуда, откуда я его не ждал – со спины. Наверное, целили в Мелконга или Бяку, но не попали. Метательный снаряд отправился дальше, и всё могло завершиться благополучно.

Но, увы, на его пути оказался я.

Камень оказался рекордно крупным. Не растеряй он скорости и будь заточенным по-настоящему, тут бы и конец пришёл. В этом мире рассечённая почка не является смертным приговором, но только не посреди Чащобы, где скорее с самим воплощением Хаоса повстречаешься, чем найдешь хорошего целителя.

Куртка из грубой ткани и далеко не тонкая рубаха под ней – это, конечно, не доспех, но до кровоточащей раны дело не дошло. Однако стукнуло так «удачно», что перед глазами потемнело, и я сам не понял, почему сижу на камне, скорчившись в позе эмбриона, а в руках моих больше нет копья.

Проклятье! Неимоверным усилием воли отодвинул боль в сторону, приподнялся на колено, подхватил ари, отчаянно взмахнул, отгоняя подбирающихся гоблинов. И одного даже слегка достать умудрился.

Но это всё – это бессильное барахтанье мухи в паутине. Потому что за мелкими чёрными фигурками во весь рост поднимаются две здоровенные.

Хобгоблины успели забраться. И, судя по воплям Мелконога и частым тошнотворным звукам, издаваемым его топором при удачных ударах, там, на другом фланге, дела тоже плохи.

Следовательно, мне вряд ли успеют помочь.

Выпрямляясь во весь рост, я с одной руки взмахнул копьём, отгоняя чёрную мелочь, а с другой метнул нож, отработанным движением выхватив его из перевязи.

Хобгоблин оборвал стремительный полёт острой стали, ловко подставив под остриё древко нефритового топора.