Бывший ординарец Сян Юна обвиняюще ткнул пальцем в полумертвого императора Хань, бессильно приникшего к шее коня.

   - Я… я совершил много непростительных поступков, госпожа. Я грабил и убивал,и… Но здесь, у подножия храма Матушки Нюйвы, я обрел покой. Но я не могу позволить, чтобы этот человек нарушил здесь мир и осквернил это место! Этот подлец и убийца, который коварством заманил моего господина в ловушку, подло убил его, а потом разрубил его тело на пять сотен частей, так, что у моего великого господина даже могилы нет! Возьмите меч и убейте меня, небесная госпожа, потому что пока я жив, этого проклятого пса я в храм не пропущу!

   - О как, - покачала головой Люся. - Экий родник красноречия пробился в здешних лесах. Жаль, мой Лю тебя не слышит! Он и сам не дурак побраниться,и в чужих устах острое словцо ценит. Заслушался бы! Но вот в чем беда, Мин Хе – вся твоя горячая речь была впустую. Твой долг и впрямь велик. Ты должен мне две жизни, братец, и пришла пора расплатиться.

   Мин Хе, уже разинувший рот, чтобы продолжить то ли проклинать,то ли умолять,так и застыл с отвисшей челюстью и выпученными глазами, будто хулидзын ему удавку на шею накинула.

   Люся нетерпеливо дернула бровью.

   - Мне недосуг ждать, пока ты соберешься с мыслями, братец.

   - Но… почему две жизни? Небесная госпожа ошибается… Отчего – две?

   - Императрицы не ошибаются, Мин Хе, а я – императрица, если ты забыл. Две жизни ты мне должен: жизнь человека и жизнь коня. Жизнь Сян Юна, господина, которого ты бросил, и его коня, как там его звали-то…

   - Серый, - одними губами прошептал Мин Хе. - Коня звали Серым. Но почему? Я… я не понимаю слов госпожи…

   Прежняя, юная и беспечная Люся, не упустила бы случая съязвить и пройтись оселком острого языка по умственным способностям древних китайцев вообще, даосов – в частности, а Мин Хе – в особенности. Умудренная бесконечными годами жизни среди дремучих азиатов Люй-ванхоу только фыркнула бы и уж точно не стала бы ничего доказывать этой древней бестолочи. Но нынешняя Людмила вздохнула и спокойно oбъяснила:

   - Кoгда мне и моей благоpодной сестре пришла пора возвращаться на… туда, откуда мы пришли, я уступила свое право Сян Юну. В лагере у Гайся, в ночь перед последней битвой, мы с Тьян Ню опоили твоего господина до беспамятства, взгромоздили на коня и увезли прочь. И когда небесная дверь отворилась, Тьян Ню покинула этот мир и забрала с собой и Сян Юна,и Серого. А я вернулась к своему мужу. Вот почему ты задолжал мне, Мин Хе. И, прежде чем ты оскоpбишь меня недоверием, подумай: разве смогла бы я пройти сквозь колдовской туман, если бы в моих словах и мыслях крылась бы хоть капля лжи?