Воображение живо подсказало, насколько больно мне станет с рассветом. Я зябко поежилась и обхватила плечи ладонями. Если бы только не ответственность за жизнь Рина и Ланселя, которую король в самый последний момент повесил на мою шею! У меня вновь была лишь иллюзия выбора.

— Кончай все оправдывать магией. Раздражает, — вполголоса буркнул Волк.

Свежий ночной воздух пробирал до костей. Мокрая от пота рубашка мгновенно превратилась в ледяную тряпку, которая заставляла меня при каждом движении поминать недобрым словом замороженную пустыню, в которую отправляются недостойные спасения души южан. Далекая луна Лэ сочувственно подмигивала мне единственным глазом. Злодейка, именно она ведь и вызывает Разлив, а теперь еще и насмехается над моей глупостью!

«Не будет удачи делу, начатому в Разлив. Попался Лэ на глаз — жди беды», — нашептал внутренний голос.

Волк приостановился, втянул носом воздух, посмотрел на небо. Кажется, у него были схожие мысли.

— Дымом тянет.

Ан нет, не угадала. Мысли у Волка были настолько же непредсказуемы, как он сам. А может, он и не знал нашу местную примету: чужак ведь. Это в Акато-Риору увидеть одноглазую Лэ в Разлив — ну просто вдвойне прогневил Судьбу. Готовь лопату и тележку, чтобы разгребать неприятности.

Я запретила себе думать о плохом. Разве это моя затея — носиться по городу в то время, когда, куда не ступи, обязательно вляпаешься в дурную примету? Разлив всегда был особым временем в году, когда завеса между мирами истончалась, и в наш мир вместе с грязной водой потоком приносило всякую нечисть. Так было задолго до прихода Создателя, и до наших дней доносится эхо старинных суеверий. Более подходящего времени для переворота, чем туманная неделя Разлива, по древней традиции отрезающая новый год от старого, и не придумать.

Я встала рядом с Волком на небольшой пригорок и тоже вдохнула холодный колкий воздух, от которого тут же стало больно в груди. Я не полагалась на нос, знала, что ему далеко до звериной чувствительности. Никакого дыма я не чувствовала. Ветер, который трепал волосы и подталкивал в спину, пах ночной свежестью. В сторону моря неслись ветра с берега, чтобы до утра гонять по волнам пенные перья.

— Ненавижу магию! — неожиданно прорвалась досада в голосе Волка. — Ненавижу за ее предсказуемость. Где бы она ни всплыла, для нее тут же справляют ножны, затачивают и вручают безмозглым рекрутам!

Я не сразу отвела взгляд от моря. Пятна света плясали на неспокойных волнах. Смотрела бы и смотрела, и не думала ни о чем.

— Что? — невнимательно переспросила я.