Нет, это уже охренеть насколько переходит все границы. Я знаю, что сейчас взорвусь, и последствия могут быть самыми плачевными.

Понимает об этом только Мттиас, который тихо бормочет:

— Черт! Сейчас, будет ад.

Да, именно это сейчас и начнется.

Голос Марины звучит как будто издалека и кажется водой, выплескивающейся на электрические шнуры моих оголенных нервов.

— Соответствовать вам — это отираться у входа и мечтать попасть внутрь? — Она повернулась к моей матери: — Не беспокойтесь, внутри «этот сарай» великолепен. У вашего сына, в отличие от вас, есть вкус. Пошли, Лиля. Будем готовиться к новой оргии.

Она потянула Лилю за руку и спокойно пересекла холл. Моя идеальная сладкая карамель. Она наверняка опять надумала себе кучу всего ненужного, а мне теперь даже не доказать, что я ее не обманывал. И это хуже всего.

Я кивнул застывшим парням:

— Оставьте нас.

Маттиас хохотнул:

— У нас, конечно, уже есть один труп в машине. Но прятать еще два будет проблематично.

У матери и Дианы вытянулись лица, а я вдруг почувствовал, что тоже улыбаюсь:

— Избавление от трупов никогда не было для меня проблемой.

Когда за ними закрылись широкие двери, я повернулся к двум мразям, только что в очередной раз разрушившим мою жизнь:

— А теперь поговорим. Говорить буду я. А вы — внимательно слушать и не перебивать. Во-первых, вы обе лишаетесь содержания. Выживайте, как хотите. Устраивайтесь на работу, просите милостыню — что угодно. Мне плевать. Будете жить, как обычные люди. Этого же ты хотела, МАМА? Меня ваши проблемы больше не касаются. Если я еще раз увижу вас здесь, то закопаю прямо в этом лесу. Понятно?

Они молчали, а я решил продолжить:

— Ты, — посмотрел на Диану, — с сегодняшнего дня ложишься в мою клинику. Под присмотр моих врачей. Как только родишь ребенка, будешь свободна. Я сам воспитаю ПЛЕМЯННИКА. И защищу его нормальным способом, а не тем хуевым планом, который вы придумали, чтобы вытягивать с меня деньги. И если хоть одна из вас еще раз назовет его моим сыном, то я вырву вам языки.

Похоже, до них не дошло, потому что перебивая друг друга они заверещали:

— Но это твой сын! — Диана снова тыкала в меня свое пузо.

— Но ты обещал… — Мать отодвинула Диану. — Ты должен защитить этого ребенка! Ты обещал! И что значит, «мы лишены содержания»? Как ты можешь лишить нас денег? Как мы будем жить?