Пока она разбиралась с припасами, Овечка снова поставила парус, задав “Качурке” нужное направление. Достала карту, убедилась, что понятия не имеет, сколько им ещё плыть, но всё же направление верное, а значит, рано или поздно они приплывут (при удаче — не позже завтра), а затем вернулась к друзьями, радуясь, что эта импровизированная рыбалка вновь собрала их вместе и дала шанс поговорить.

— Долго будет готовиться? — спросила она у брата. — Я уже страшно голодная.

— Мы же недавно завтракали!

— Если мы недавно завтракали, то что ж ты их варить сейчас начал?

— Не смог удержаться, целую вечность мидий не ел.

— Ну вот и я о чём.

— Тогда потерпи: ещё минут пять, они быстро варятся.

После этого Анж откинул крышку, проверил готовность и снова закрыл, но успел выпустить фантастический запах: у Овечки аж слюнки потекли, и желудок заурчал в предвкушении пира.

Гран скинул спальник, подставив голые плечи солнцу. Скинул с кожи несколько подсохших водорослей, Вражка протянула ему рубаху.

— Возьми, пожалуйста. Согрелся?

— Я не мёрз! — возразил баш, одеваясь.

— Ну да. У тебя на голове бардак, можно я тебя причешу? У меня гребень есть, деревянный.

— Нет, — он снова сделал попытку пригладить волосы, — нельзя.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами ведьма и убрала расчёску в рюкзак.

— Достань мне вина, — попросил Гран.

Вражка подняла на него взгляд, полный напускной печали.

— Ой, я вчера половину выпила. Прости, я просто мёрзла очень, но не хотела будить.

— Тогда достань мне половину вина.

К вещам у него было отношение простое: легко брал — легко отдавал.

Ведьма вручила ему зелёную бутыль, Анжей снял кастрюлю с огня, Анна помогла слить воду в море.