— Если хочешь — иди спать, я тут посижу ешё, а потом Анжа разбужу.
— Ой, нет, я лучше с тобой посижу, там и места мало, да и неудобно мне как-то никого двигать. Ничего, не волнуйся, я ещё бодрячком, — опять зевок, — а ты помнишь, как первый раз плавала в море?
— Неее, я в море родилась. Мама как раз хотела рожать на ферме, но что-то пошло не так, вероятно, расчёты, вот я и появилась на свет на волнах. Морское дитя, — Овечка наклонилась, свесилась над волнами. — Слышишь меня? Я твой ребёнок, позаботься обо мне.
Море промолчало, но ласково лизнуло её ладонь.
— Как-то неправильно, что у судна нет имени, — сказала Вражка. — Может тот старик её как-то называл?
— Нет, вообще никак. Он, по сути, мало полезного нам сказал, только поворчал. Ты думаешь, это плохо, что она безымянная?
— Конечно, — кивнула ведьма. — Лодка — это же не просто какой-то предмет! Всякое судно немного живое, значит, ему нужно имя.
— Ну да, ты права. Кораблик Шема зовут “Чайка”, а мамин баркас называется “Попрыгунья”.
Вражка ласково погладила щербатый борт яла, помолчала, прикрыв глаза.
— Думаю, её зовут Качурка. Мне так кажется.
— Хорошее имя. Есть легенда, что свет погибших моряков не отлетает в Маяки, а становится качурками.
— Я знаю её, да. Ещё песня была, знаешь?
Она тихо запела: