Видишь ли, я надеюсь встретить мужчину, который будет … партнером, равным мне во всем. Который не будет относиться ко мне снисходительно. Которого я захочу добиваться, чтобы стать важной частью его жизни. Его спутницей и правой рукой. А он будет… моей правой рукой.

Аннет понесло. Она заговорила с неистовыми интонациями Клары Перкин, чью лекцию о мировоззрении «новых женщин» она посетила накануне отъезда из столицы. Говорила, и сама себе поражалась.

— Я сама приду к такому мужчине и сама предложу… — она замешкалась, — быть со мной до конца дней, — закончила она слабым голосом.

Ей не верилось, что она все это сказала. Боже, что на нее нашло! Это он виноват. Он вывел ее из себя.

Максимилиан ошарашенно молчал.

— Что ж, твоя позиция заслуживает уважения, — молвил он, наконец, — и выступление было впечатляющим. Готов аплодировать. Но прошу, дай мне время переварить все, что ты на меня вывалила. Только потом я смогу высказаться разумно. Пока не знаю, что мне хочется больше: хорошенько наорать на тебя или напиться до беспамятства. Пожалуй, совмещу оба приятных занятия.

Аннет махнула на него рукой. Пусть думает о ней, что хочет. Она-то решила, что он в нее влюблен. Ничего подобного. Она его развлекает и занимает своей взбалмошностью, вот и все.

Ужасно хотелось разреветься. Аннет отвернулась и пошла прочь.

У входа в лабиринт появилась знакомая долговязая фигура. Петр разложил подставку для шарманки, кряхтя, водрузил на нее свой инструмент. Снял шляпу, перевернул, опустил на землю. Подумав, бросил на засаленный подклад пару медяков — намек для туристов не жмотиться и помочь бедному шарманщику. Затем поплевал на ладонь и повернул ручку пару раз. Шарманка всхлипнула и заныла.

Аннет решила подойти к нему. Ей не хотелось оставаться с Максимилианом наедине и продолжать ненавистный спор, который ни к чему не приведет.

— Аннет, хватит. Ты придумала неизвестно что, сделала странные выводы, — говорил Максимилиан ей в спину, а она шла и не оборачивалась.

— Добрый день, господин Колезвар! — звонко приветствовала она шарманщика. — Как ваша голова? Не болит? Мне жаль, что я так сильно приложила вас горшком. Однако сами виноваты. Напугали меня до чертиков. Призрак из вас получился очень страшный, нужно отдать вам должное.

Петр глянул на нее с неприязнью и машинально потер наклеенный на лоб пластырь. Аннет порылась в сумке и высыпала в шляпу горсть мелочи. Петр приободрился и закрутил ручку шарманки быстрее. Полилась тягучая мелодия. Максимилиан чертыхнулся и взял Аннет за локоть

Она стряхнула руку Максимилиана, шагнула к Петру и торопливо спросила: