— Что за мелодию вы играете?

Шарманщик прокашлялся, сплюнул и буркнул:

— Гимн города. Его Жакемар сочинил. Исполнял на чем угодно: на клавесине, на скрипке, на водяном органе, на коровьих колокольчиках и на бутылках. Очень он ему нравился. Писал, что это самое его совершенное музыкальное творение, так-то вот.

И Петр запел надтреснутым голосом, отчаянно фальшивя:

— Из сееердца гор примиии бесценный дааар! Он слааадостью наполнит дууушу!

Прогуливающиеся неподалеку туристы деликатно зааплодировали, в шляпу полетела мелочь.

— Исполнял на органе, говорите? На гидравлосе? — вскрикнула Аннет и подалась вперед так стремительно, что шарманщик испуганно отшатнулся и глянул опасливо. Голова у Аннет закружилась от внезапно свалившегося озарения. Она так разволновалась, что даже ссора с Максимилианом, боль в разбитом сердце и утраченные надежды отступили на второй план.

Водный орган! Вот оно, вот! Неужто это и есть ключ?

Аннет повернулась и кинулась прочь.

— Куда? — вскричал Максимилиан.

— Я знаю, где вход в мастерскую Жакемара, — бросила она на ходу. — Вперед! Проверим мою догадку.

— Какую догадку? — он схватил ее за руку и заставил обернуться.

— Органист. Гимн, — коротко произнесла она и увидела, как на его лице вспыхнуло понимание.

— Вот оно что. Но погоди, ты хочешь прямо сейчас…

— Да. Прямо сейчас. Нельзя терять ни минуты.

Глава 24 Бронзовый органист

Глава 24 Бронзовый органист

Аннет спешила по аллеям и тропкам, гравий хрустел под ее ногами, ветерок обдувал разгоряченное лицо. Максимилиан размеренно шагал рядом и вопросов не задавал.

Этим утром круглая лужайка в сердце лабиринта выглядела по-праздничному. Органист сверкал свеженачищенной бронзой, над его треуголкой кружились бабочки, а по вытянутым над клавишами пальцам прыгали пичужки. В сторонке была выставлена дюжина низких скамеек и прилавок для продажи прохладительных напитков.

Аннет обошла лужайку, постояла возле незапертой деревянной будочки, пошарила рукой в переплетении труб и рычагов, с помощью которых запускался механизм гидравлоса.