Вспышка. Удар в грудь такой силы, что выбивает дыхание.

Меня опрокидывает на траву, вышвыривая из Тени, во рту — солоноватый привкус.

В грудь упирается сапог — щеголеватый, высокий, с острым мыском.

— Что ж, такой ты будешь мне даже полезнее. Может, даже детей родишь.

Энг. Его мы здесь увидеть не рассчитывали, Шиарраш вообще должен был быть в другом месте! На холеном лице — веселье. Но я физически ощущаю его бешенство и ненависть.

— Мечтатель, однако, — не вижу необходимости соблюдать этикет.

Ногу мужчины дёргаю и резко выворачиваю на себя.

Но он почти не сдвигается. Слышу едкий смешок — и меня вздергивают вверх. За горло. В ледяных светлых глазах — смерть и что-то, отчего мурашки свертываются в тугой узел в груди. Он куда опаснее, чем мы думали.

— Безродная, одинокая, никому не нужная драконица. Ценная наложница. Думаю, после того, как оба саламандра сдохнут, мессир отдаст тебя мне, — ироничная усмешка и жаркий взгляд. У кого-то мозги от жаркого боя совсем расплавились. Хотя, скорее всего, просто с детства роняли часто — ничего не поделаешь!

Что сделать? Уйти в Тень не выйдет, это было ошибкой. Ударить из магии почти нечем, для энга наши заготовки — прах. А вот зелья. Но как пролезть в ка.

Рука энга вдруг безвольно разжимается и падает. А сам он кулем валится на землю.

Передо мной стоит молодой темноволосый мужчина со знакомым прищуром чернильночёрных мудрых глаз.

Это невозможно. Увидеть его снова. Именно здесь и сейчас. Я ведь думала по глупости, что провели…

— Рейгаль!

Чёрная Длань иронично кланяется.

— Надеюсь, я не слишком помешал вашим развлечениям, моя леди.

Не успеваю ответить — из здания, в котором слышится грохот и виднеются языки пламени, вылетает Дайлар.

Его камзол порван, лицо в саже, на пальцах пляшет что-то забористое, из родового архива Небесных. Но на лице — широченная, слегка безумная улыбка. Вот уж кто в восторге от схватки.

Сердце екает. На автомате бросаюсь вперёд, прицельно швыряя приготовленные для энга зелья. Преследователь Дая падает, как подкошенный. От его одежды идёт дымок, но сейчас я не мучаю себя вопросами о ценности чужой жизни. Я защищаю друга и пару. А они виновны.

Новая жёсткая мысль. Кивок.