И не увидела в них ничего человеческого. Словно в Ургаш заглянула.

Лишь через мгновение зазвенела кем-то оброненная ложечка, а какая-то дама нервно ахнула и тут же зажала себе рот рукой.

— Я не принимаю отказа, ваше высочество. Уверен, вы хорошенько подумаете, посоветуетесь и примете единственно верное решение. Завтра.

Это стальное «завтра» повисло над столом, словно набрякшая грозовая туча. И словно первые, самые тяжелые капли дождя, простучали шаги. Прочь. Из столовой. Не оглядываясь. Один разгневанный принц в белом с золотом сюртуке, и два его спутника — в черном мундире МБ и черном старинном камзоле.

И нет, ее сердце не будет больше обрываться и падать только оттого, что ни один из них не обернулся.

А через мгновение поднялся и отец. Тяжело. Хмуро. И сквозь эту тяжелую хмарь улыбнулся Шуалейде. Не губами. Глазами.

«Ты все сделала правильно, дочка. Ты умница. Все будет хорошо», — говорили его глаза.

И Шу наконец-то вдохнула полной грудью.

Да. Она все сделала правильно. Нельзя играть в дипломатические игры с Люкресом. Он намного сильнее и опытнее в интригах, чем едва явившаяся в столицу девчонка. Ей еще учиться и учиться. Было бы только у кого.

Король покинул столовую, Кай с Шуалейдой вышли следом за ним, Ристана — вроде бы и вместе с ними, но все равно сама по себе. И только двери за ними закрылись, в столовой загудели, зашушукались придворные, обсуждая скандал.

— Что ж, вам хотя бы хватило ума отказаться от короны, сестра моя, — проскрипела Ристана, оглядывая Шуалейду с ног до головы. — Но самое лучшее, что вы можете сделать для Валанты — это исчезнуть вместе с вашей Линзой.

— Ристана, прекрати, — устало велел отец. — Ты могла бы поддержать сестру, поделиться опытом, научить…

— Смешно, ваше величество. Чему могу научить сумрачную шеру целой второй категории я, никому не интересная бездарность? Моя дорогая сестра лучше всех все знает! Советовать ей — что кормить уток жемчугами.

— Я сказал, прекрати, — нахмурился король. — Если тебе нечего сказать по делу, лучше помолчи.

— Как прикажете, ваше величество. — Ристана присела в нарочито глубоком реверансе. — Позвольте мне удалиться к вышиванию, раз я вашему величеству не нужна.

— Ступай. И вы тоже ступайте пока к себе. Я позову вас позже.

Шу с Каем поклонились отцу, проводили его, удаляющегося по галерее к своим покоям, настороженными взглядами и, только когда он скрылся за дверьми, переглянулись.

— Кай… — неуверенно начала Шу. — Я не знала, как еще.

— Все уже сделано, нет смысла жалеть.

— Я… я пойду к себе. Надо…