— Спасибо, Кай, — выдохнула Шу, позволяя брату себя обнять. — Ты же будешь рядом, а значит — я справлюсь.

— Мы все будем с тобой. — Бален погладила Шу по плечу. — И не волнуйся, Люкрес не посмеет тронуть полковника Дюбрайна. Он же не совсем с ума сошел.

— А вот в этом я не уверена, — вздохнула Шу. — Мне кажется, он совсем. Того.

— Даже если он совсем того, полковник выкрутится, — поддержал жену Энрике. — Поэтому прошу тебя, будь сдержанна и осторожна. Что бы ты там ни увидела.

— Я буду осторожна, — пообещала Шу. — Осторожна, дипломатична… но если он тронет Дайма…

— Ты не дашь ему повода обвинить в измене тебя, — хмуро сказал Энрике. — Ты поняла, Шуалейда? Не вздумай применять силу. Ты так никого не спасешь, а вот беду на Валанту навлечешь.

Шу передернулась.

— Ненавижу политику.

— Не ты одна, — поддержал ее Кай и велел: — Идем. Еще не хватало опоздать.

Шуалейде крайне трудно было идти на ширхабом нюханный плац чинно, как положено царственной особе. Так трудно, что она плюнула на все предупреждения Энрике, схватила Кая за руку и шагнула через пространственный разлом. Ей было плевать, как у нее это получилось и что об этом подумают. Она не применяет силу против Люкреса. Ходить по своему дому так, как хочется, она имеет полное право.

Демонстрация получилась что надо. Разлом открылся прямо рядом с креслом, к которому шел Люкрес, и Шу могла целое мгновение наслаждаться его страхом.

Ей понравилось. Очень. А если бы Люкрес от страха сдох, то понравилось бы еще больше. И если он прочитал это в ее глазах — что ж, прекрасно. Лишь бы он не прочитал ее ужаса от того, что за его, Люкресовой, спиной не было полковника Дюбрайна. Только шер Бастерхази, намертво закрытый ментальным щитом, и неизменный лейтенант Диен. Ну и десяток шеров из свиты — их имен Шу не запомнила.

— Ваше императорское высочество, — пропела она ядовито и сделала реверанс. — Какое у вас странное представление о развлечениях. В Метрополии принято устраивать публичные казни перед обедом?

— Для вас, моя прелесть, можно и вместо обеда, — так же ядовито усмехнулся Люкрес и указал на соседнее кресло, чуть поскромнее собственного. Всего кресел было приготовлено пять, по числу членов королевских семей. — Прошу, присаживайтесь. Уверен, вам понравится. И вам, брат мой Каетано.

— Не уверен, что это понравится его величеству Тодору, — хмуро отозвался Кай. — Отец не одобряет публичные казни.

— Именно поэтому мероприятие состоится здесь, в узком кругу, а не на главной площади Суарда. Прошу, присаживайтесь, — велел Люкрес и с сияющей улыбкой обернулся к кому-то, выходящему из бокового подъезда. — О, вот и ваша прекрасная сестра!