Перепрыгивая лужи, сержант подбежал к барону.

— Скажи попу, чтоб поторопился, мы промокли до костей, а коннетабль еще не выздоровел.

Сержант кивнул и побежал к попу. Поп, послушав сержанта, тоже понимающе кивал, но это никак не повлияло на скорость процесса. Соллон явно не торопился умирать и что-то говорил, говорил и говорил священнику. Наконец, барон не выдержал и заорал:

— Сержант, заканчивайте там уже!

Сержант вежливо отстранил попа, не смотря на его протесты, и они быстро с Сычом вздернули калеку. Поп еще что-то бормотал и осенял святым знамением Соллона, когда Сыч надел тому петлю на шею. Поп не успел даже договорить, как Сыч и сержант потянули веревку. Вскоре, зеваки стали разбегаться, все было кончено.

— Фольков, поехали, выпьем горячего вина с медом и специями, а то заболеете, — предложил барон.

— Да, хорошая мысль, — согласился солдат.

И тут в пелене дождя он увидел крепкую повозку с добрым возницей. Повозка катилась с востока к замку.

— Я поднимусь к вам, господин барон. Выясню, кто это, и поднимусь.

Глава двадцать вторая

Глава двадцать вторая

В донжоне на первом этаже было тепло. Управляющий Крутец велел разжечь очаг. Он и Волков сидели за столом. Приезжему они присесть не предложили. Богато одетый молодой человек лет девятнадцати стоял напротив с гордым видом и ждал, ока управляющий закончит читать бумагу.

Крутец закончил читать и поднял глаза на юношу. Они оба были одного возраста и оба важничали друг перед другом. И все-таки Крутец был важнее. Улыбаясь, он произнес:

— Так вы и есть Абрам Гирш, который выкупил трактир в деревне Рютте у Авенира бен Азара?

— Конечно, это я и есть, — ответил молодой человек с заметной долей сарказма.

Честно говоря, ему было обидно, что эти двое, молодой управляющий, который вряд ли старше, чем он, и солдафон-коннетабль, даже не предложили ему сесть. И он должен был стоять, как проситель, как какой-нибудь мелкий купчишка, а они, как господа, рассматривали его просьбу. А ведь это была вовсе не просьба. Это было правильно оформленная купчая, которая давало ему право владеть трактиром.

— А вы, из каких Гиршей? — спросил управляющий, откладывая бумагу. — Из тех, что из Креденбурга? Или из тех, кто из Байронгоффа?

— Это одни и те же Гирши, и я из них, — не без гордости сказал юноша.

— И с каких же это пор Гирши стали интересоваться шинками? Вы ведь всегда были мытарями и ростовщиками.

— Этот трактир я купил по случаю, — отвечал Абрам Гирш небрежно. — Были лишние деньги, и почему бы не купить, подумал я. Или вы считаете, что я не имею права?