— Слава Господу, — крестился Роха.

— Слава Господу, — за ним повторил Брюнхвальд.

И все, кто был тут, начали повторять за ними и креститься.

Возня, манёвры, переходы, ожидание — всё это волнует каждого, кто принимает в этом участие. Но ничто не волнует так, как близость врага и неминуемость сражения. Скоро, всё случиться скоро. Не сегодня, так завтра все построятся, станут лицом к лицу и выяснят, кто крепче и упорнее.

И не известно, кто перед сражением волнуется больше: те, кто уже бывал в таких делах, или те, кто по незнанию ещё не представляют, что будет.

А вот он не волновался. К тому времени и не без большого труда сотня людей уже затащили полукартауну на холм, окапали её, чтобы не откатилась во время отдачи. Приготовили порох, ядра, картечь, натаскали в две бочки воды и разбавили её укусом. Всё было готово.

Волков не поленился, сам заехал на холм, посмотрел вниз, на юг, на противолежащий холм, на низину, на те кусты, откуда должен был появиться противник.

Место у Пруффа было отличным. Всё как на ладони.

— Приказа не ждите, как появится хорошая цель — бейте. — Сказал он перед тем, как уехать. — Они и так знают, что у нас тут есть пушки, они и так попытаются найти другой ход, чтобы обойти эту ложбину под холмами. Не думайте ни о чем, напугайте их. Убивайте их при первой возможности.

— Не сомневайтесь, кавалер, — ответил капитан Пруфф опять таким тоном, словно спорил с ним.

Волков и не сомневался. Он поехал к кухням посмотреть на настроение солдат.

— Господин! — Кричали ему они. — Говорят, враг рядом!

— Ешьте спокойно, он рядом. Вот только есть ему нечего, мы же забрали у него всю провизию, так что он вам завидует. — Кричал Волков.

— Господин! — Кричали другие солдаты. — А они сегодня начнут?

— Будь у меня еда, я бы ждал утра, — отвечал Волков. — Но кто этих горных псов знает, тем более, когда они голодные. Не сомневайтесь, в любой момент они с удовольствием придут, чтобы заглянуть к вам в тарелки. Будьте начеку!

Люди смеялись. Они волновались, но им льстило, что командир готов отвечать на их вопросы и шутить. А он ехал дальше, чтобы словами и шутками перекинуться с другими солдатами. Ему было важно, очень важно, что бы все до последнего кашевара в лагере видели, что он полон сил и спокоен.

Когда он приостановился у котла, за которым сидели люди фон Финка и тот что-то говорил им, прямо над головой, на холме, оглушительно звонко хлопнула полукартауна.

Ядро с шипением пролетело над ними и улетело к южному холму, в кусты. Увалень вжал голову в плечи, Максимилиан чуть не выронил его штандарт, оттого, что конь испугался и затанцевал, а солдаты перестали есть, привставали и смотрели на юг. Потом с изумлением поглядели на кавалера, а один из них спросил: