Плечи Джейка напрягаются.

– Я знаю, что мы должны это сделать, – продолжает Майк, – знаю, что это правильно. Знаю, что Лундгрена нужно остановить. Но, когда мы посадим самолёт и отправимся к генералу… Наши жизни изменятся навсегда. И если что-то пойдёт не так… Лундгрен безжалостен. Он может пустить людей по нашему следу… Угрожать нашим семьям.

– Послушай, Майк, я тоже боюсь, – вздыхает Джейк, – но я доверяю системе. Верю в справедливость. Лундгрен продавал оружие, принадлежащее армии Штатов, нашим врагам. Он превратил нас в наёмников, гонящихся за вознаграждением. Мы расскажем всем, что он сделал. Они услышат. Нас защитят, а он заплатит.

– Мне бы твою уверенность…

– Мы сделали выбор, брат. Настоящее – всё, что у нас есть.

Майк слабо усмехается.

– «Брат»? Это было прозвище?

– Нет, это – правда, – бормочет Джейк, и мир вокруг превращается в ад.

Сигнал тревоги над их головами оглушает, радар отчаянно пищит; крик Майка: «Это ракеты земля-воздух!», Джейк, отрезающий: «Невозможно, они должны быть с другой стороны склона!»

– Лундгрен, – задыхается Майк, когда к нему приходит запоздалое понимание, – он знал. Вся эта миссия была всего лишь…

Всё содрогается.

– Держись, Майк, просто держись!

Джейк дёргает на себя штурвал, и самолёт уворачивается от одной ракеты – в то время как ещё три летят прямо со стороны ветрового стекла.

– Нужно катапультироваться! – орёт Джейк, перекрикивая рёв мотора. – Я не смогу увернуться от всех! – он нажимает какие-то кнопки, хватается за рычаг – панель напротив него загорается зелёным. – Готов?

Майк смотрит вперёд себя с ужасом. Панель над его штурвалом по-прежнему пылает красным.

– Заклинило, – бормочет он.

– Да ты, блядь, шутишь! – кричит Джейк. Ракеты приближаются. – Вскрой панель, должно быть, провод отошёл!

– Нет времени. Ты должен выбираться.

– Хуй там! Ты точно дебил, если думаешь, что я тебя оставлю!

– Мы сделали выбор, брат, – как-то совершенно спокойно вдруг произносит Майк, подаваясь вперёд и дёргая кольцо катапульты Джейка.