– Там есть ещё куплеты, – улыбается она. – Но я оставила их на потом. Для, знаешь, приватного концерта. Ты в деле?

– Все билеты только что распроданы, – кивает Крэйг. – Так что, мы домой или…

– Шутишь? Сегодня наша годовщина! Мы будем тусоваться так, словно завтра никогда не наступит, зануда.

Вспышка возвращает нас в реальность.

– По-моему, – медленно произносит Зара, – это… именно то, что нужно. – В первое мгновение я думаю, что она говорит о видении, но она включает устройство, которое ей протянул Ваану – небольшой планшет. Зара поднимает его на уровень глаз и щурится, а потом её лицо озаряет широкая улыбка. – Ну конечно… Ирис.

Пальцы Зары двигаются над клавиатурой так быстро, что невозможно за ними уследить.

– Внимание! – раздаётся голос Ирис. – Система безопасности под угрозой! – голограмма мерцает, а потом её речь становится бессвязной, как на зажёванной пластинке. – Это пр-гр-ммное об-чение прин-жит К-рол-ве М-ртв-цов.

– Вот это моя девочка, – выдыхает Крэйг, улыбаясь от уха до уха.

– Восстанавливаю доступ к Имоджен! – сообщает Зара.

Голограмма вдруг застывает, а воронка в небесах над нами… Перестаёт увеличиваться. Искрящееся сияние вокруг тела Эстеллы в голове робота затухает.

– Ирис, – неуверенно зовёт Куинн, – ты можешь освободить Эстеллу?

Голограмма вздрагивает, переводя взгляд на Куинни, а потом – на Рурка, который как раз в этот момент ухитряется освободить рот от кляпа.

– Это действительно то, чего ты хочешь? – спрашивает он. – Освободить дочь Оливии?

Голографическое лицо искажается яростью.

– Ирис, – Эстелла приходит в себя незаметно для всех остальных, – пожалуйста, вытащи меня отсюда.

– Эбигейл, – произносит Ирис. И в следующее мгновение Омега грузно опускается на колени, а стеклянная дверь распахивается. – Разумеется. Я бы оказала твоей матери плохую услугу, если бы не сделала то, что правильно.

Майк бросается к Эстелле и вытаскивает её из кабины. На её щеках пылает лихорадочный румянец, но теперь, к счастью, ей ничто не угрожает. Омега тем временем ставит связку кристаллов на пол.

– Не может быть! – орёт Рурк. – Тупая корова! Твоё программное обеспечение было создано, чтобы предотвратить это! Активируй протокол…

Шон и Келе, переглянувшись, опускают Рурка лицом в пол.

– Прости, дорогой, – нараспев произносит Ирис, или Имоджен, хрен их теперь разберёт, – я тебя не расслышала. – она разворачивается к Алистеру. – Я понимаю, что принять свою истинную природу было сложно. Но я хочу, чтобы ты знал: ты всегда будешь моим сыном, несмотря на то, что он, – голограмма указывает на Рурка, – отказывается быть твоим отцом.