– Но твои воспоминания, – замечает Эстелла, – ты рассказывала про свой выпускной. Как подралась с какой-то девчонкой. Ты это и на Ла-Уэрте говорила, и вот в Сент-Луисе, когда мы играли…

– Думаю, это тоже работа Диего, – невесело усмехается Мари, – наверняка мысли о том, какой друг ему нужен, возникли не в последние часы перед отлётом на Ла-Уэрту. Я… Наверное, должна сказать тебе спасибо, – говорит Мари, снова переводя взгляд на экран. – То есть, конечно, в любом случае должна, но это… Ты понимаешь…

Диего кивает, и Мари знает – он действительно понимает. Что-то в его искажённом плохим качеством плазмы лице подсказывает ей, что он хорошо себе представляет, что она сейчас чувствует. И что хочет сказать. В каком-то извращённом смысле она, Мари – часть Диего, так же, как часть Ваану, и это объясняет их глубокую связь. Это не ново, ведь они были связаны всегда, но почему-то так странно думать, что у этой привязанности есть сверхъестественные… межпланетные корни.

– Значит, для того, чтобы восстановить Ваану, – бормочет Куинн, – ты… Ты… Как это вообще произошло?

– Он использовал свою энергию, – поясняет Мари, – грубо говоря, один из кристаллов. Так что в каком-то странном смысле я – действительно кристалл. И, чтобы восстановить его, чтобы он мог вернуться домой, я…

– Сделала то, что ты сделала, – произносит Джейк. Первые его слова с того момента, когда она сбежала в душ. Переведя на него взгляд, Марикета впервые за всё время реально затрудняется сказать, о чём он сейчас думает, что он сейчас чувствует, и как, чёрт возьми, он отнесётся к тому, что его жена – не человек, а что-то… Что-то противоестественное.

– Да, – Мари опускает глаза. – Да, я сделала то, что сделала. Это было необходимо, чтобы восстановить мир. Чтобы не произошло апокалипсиса. И… Я считаю, что поступила правильно.

Странно, но это признание даётся ещё тяжелее, чем всё, что она сказала до этого.

– И что с тобой было эти пять лет? – деловито спрашивает Алистер, будто бы это вообще единственная вещь, которая его занимает.

– Ваану вернулся домой, – вздыхает Марикета, – и я вместе с ним. И Вечное. Перед тем, как она погибла, Ваану поглотил её – вы же понимаете, она была такой же частью его, как и я сама…

– Тогда почему этого не хватило? – удивлённо спрашивает Грейс. – Ведь, если вы – равные части этой энергии, одинаковые кристаллы, этого должно было быть достаточно? Одной только её.

– Я не знаю, – говорит Мари, – но, видимо, причины были. И, когда он восстановился, он сумел создать портал в свой родной мир. Спустя какое-то время… Он снова отделил нас обеих от себя. Знаете, там, – Мари прикрывает глаза, вспоминая пейзажи далёкой планеты, – там было очень странное ощущение времени – когда я пытаюсь вспомнить детали, мне сначала кажется, что я жила там долгие годы, а потом я думаю, что едва ли прошло несколько дней. Но, на самом деле, я не помнила вас. Вот Вечное – она помнила всё, а я почему-то нет. Сейчас я понимаю, что она винила Ваану за то, что он сделал с нами. С ней и со мной. Но я… Я никогда его ни в чём не обвиняла. Я была… – и прежде, чем следующие слова срываются с губ Мари, она вдруг понимает, что за них ей почему-то будет стыдно, – почти счастлива.