Корабль тем временем расправил паруса, и их прекрасные раковины почти сразу поймали ветер; берег принялся стремительно отдаляться. Острон смотрел на собравшихся там людей, пока они не слились в одну разноцветную массу и не истаяли вместе с прекрасным городом, который он отчаянно надеялся увидеть когда-нибудь вновь.

***

Ахад Дарваза встречал их молчанием: люди давно перебрались на северный берег, и теперь дома опустели. К счастью Острона, руководство отрядом в свои руки моментально взял Сунгай, и к тому моменту, когда к берегу причалили корабли во второй раз, люди уже успели разбить лагерь. Суматоха царила страшная; Острон носился вместе с остальными, поначалу передавая приказы Сунгая, потом помогал Абу Кабилу устанавливать инструменты в кузнице Дарвазы. В пустующих домах разместили часть бойцов, но, конечно, домов было недостаточно, и остальные уже устанавливали шатры за чертой ахада. На этот раз в Ангуре стражей Эль Хайрана снабдили всем необходимым. До позднего вечера Острон помогал Абу, который собирался работать ночью; уже стемнело, когда Острон разжег пламя в горне кузнеца и спешно выскочил на улицу.

И замер.

Лагерь разрастался на берегу гроздью огней; тут и там полыхали костры, слышны были человеческие голоса. За день прибыли сотни людей, развили бурную деятельность, а завтра прибудут новые, и лагерь опять увеличится.

В шатре, который Острон делил с Сунгаем, Ниаматуллой и Хансой, два последних уже удобно устроились на подушках и разливали подозрительную беловатую жидкость по пиалам. Острон стремительно склонился и понюхал содержимое пиалы, которую Улла держал в руке.

-- Ага, -- протянул он. -- Пьянствуете.

-- Присоединяйся, -- кивнул Улла. -- Когда же еще пьянствовать, как не теперь? Меньше, чем через неделю уже выйдем в поход, там не до арака будет.

-- Верблюжьего молока нет, -- добавил Ханса, -- но я почему-то думаю, что ты его и не хотел.

Острон постоял, размышляя, потом плюхнулся на подушку между ними.

-- Сунгай где?

-- С птицами разговаривает, -- был ответ. -- Сказал, скоро вернется.

-- Надеюсь, они принесли ему новости о Залмане, -- пробормотал Острон, выуживая еще одну пиалу из походного мешка.

-- Кстати, факел, -- вспомнил будто Ханса, раскопал глиняную бутыль и плеснул в пиалу арака. -- Не страшно тебе?

-- Чего это мне должно быть страшно?

-- Лейла в ярости.

-- А я тут причем? -- сделал недоумевающее лицо Острон, хотя догадывался о причинах ярости девушки.

-- Ну-ну, -- неопределенно протянул марбуд. Улла тем временем потянулся за барбетом. -- Она мне сегодня заявила знаешь что?